Любомир Николов - Червь на осеннем ветру

Он опомнился за стаканом бренди в сумрачном трактире на берегу Темзы. Сжимал зубами размягченный конец давно погасшей сигары. Высоко вверху сквозь малюсенькое окошко пробивался свет, но мутные лучи едва пробивали дорогу сквозь дым бесчисленных трубок. Сидя за грязными дубовыми столами, матросы и докеры с ближайшей пристани пили пиво, бренди, джин… Между ними лениво шлялись женщины в обвисших платьях, с растрепанными прическами, некоторые даже без шляпок.

Что-то теплое и влажное скользнуло по его провисшей кисти. Уилбери поднял глаза и увидел дога. Лежащий у него в ногах огромный зверь смотрел на него грустно и с сочувствием. Шершавый широкий язык подрагивал в такт дыханию. Джон опустил руку и погладил массивный квадратный череп. Собака тихонько заскулила, словно разделяя горе своего хозяина.

Кто-то прошел мимо стола. Уилбери приподнялся. Перед ним стояла безликая уличная девчонка. Повинуясь какому-то неосознанному импульсу, он поискал свой бумажник, вытащил банкноту и сунул в руку незнакомки. Она вроде бы смутилась, но потом смекнула и попыталась сесть к нему на колени. Резким жестом Уилбери оттолкнул ее на соседний табурет.

— Как тебя зовут?

— Мэри, милорд… — Она слегка улыбнулась. — Тут нас почти всех зовут Мэри.

Девушка протянула руку к его груди, и он инстинктивно отпрянул, хотя это было ни к чему. Она просто хотела отряхнуть побелку с его костюма.

Возможно, ему показалось, а может быть, действительно в ее лице сохранились следы порядочности и доброты. Да какая разница! Это его не интересовало.

— Мэри…

Ее руки перестали отряхивать его костюм.

— Да, милорд?

— Вот ты женщина… Ты могла бы себе представить, почему какая-то другая женщина… изменяет… своему мужу?

Она подняла голову, взглянула ему прямо в глаза, и взгляд у нее был серьезным и немного усталым.

— Может быть, милорд, вам не понравится, что я скажу… но виноват всегда мужчина. Если она это сделала… ну, значит, вы недостаточно мужчина в одном из трех — любви, работе или деньгах.

Его рука машинально замахнулась, но внезапно остановилась. Разве виновата девушка, что она с ним искренна?

— Проваливай! — глухо произнес он.

Мэри поднялась и грустно покачала головой.

— Не сто́ит, милорд. Поверьте, все мы одинаковые…

Через миг ее неясный силуэт исчез в табачном дыму. Уилбери посидел еще немного, потом бросил на стол несколько монет рядом с недопитым бренди и тоже вышел. Голова у него кружилась, но не от выпитого.

Дог покорно пошел к выходу. На улице шел мелкий, моросящий дождь, но Уилбери не обращал на него внимания. Смеркалось. Не разбирая дороги, он бесцельно бродил по серым улицам, проходя мимо домов и магазинов. Время от времени хмурые полицейские провожали его подозрительным взглядом.

В одном из трех… в любви, работе или деньгах…

Он и сам знал, что с деньгами ему никогда не везло. Мизерный счет в Королевском банке и целая куча долгов… Но, в конце концов, разве не так жили сотни других аристократов? Долги давно превратились в мерило общественного престижа. Если умело с ними управляться, можно прожить так всю жизнь и оставить их вместо наследства. А Уилбери никогда не стремился тратить чужие деньги.

Работа… Эта уличная девка даже не подозревала, насколько была близка к истине. Живой интерес Джулии к его карьере в парламенте… Долгие годы неудач… Фамильярный интерес, проявляемый в последние месяцы Гендоном к своему молодому коллеге… «Я познакомлю вас с Дизраели, приятель… Поговорите с ним по балканскому вопросу, он это любит…» Ему никогда не нравился Гендон, порой он его просто ненавидел, не выносил его вульгарную манеру одеваться, его плоские шутки, пренебрежение ко всякого рода идеалам… Он отлично знал, что Гендон никогда ничего не дает даром — об этом свидетельствовали его разоренные должники… Но, господи, кому же не хочется верить в себя? Кто не принимает, как нечто вполне заслуженное, интерес к своей персоне, признание таланта, даже когда это исходит от такого старого негодяя, как Гендон?

И вот… В последние месяцы в парламенте заговорили «о том талантливом мальчике, молодом Уилбери»… Сам знаменитый Дизраели несколько раз намекнул, что верит в его блестящую карьеру… А он раздувался, как павлин, рассчитывая на свой талант… и лишь в потаенных уголках сознания мелькала мысль, что Гендон слишком часто покидает парламент… что в те же самые дни Джулия отпускает прислугу… что все в те же дни находит для него какие-то странные поручения типа сегодняшнего — встретить ее мать на вокзале Виктория… Якобы та прислала по этому поводу письмо, сама она письма не видела, но так сказали на почте… «Нет, сэр, мы не доставляли писем миссис Джулии Уилбери»…