Александр Рубан - Белый слон

Я взял у него поднос и осторожно поставил на колченогий столик в номере, возле кровати, а потом вернулся за свёртком.

- Литр, - сообщил Гога, взвесив его на руке и глядя всё так же вдоль коридора. - Не много?

- В самый раз! - я потянулся за свёртком.

- Смотри... - Он не спешил мне его отдавать.

Я, мысленно чертыхнувшись, опустил руку. У меня с Гогой такого ещё не бывало, но всё когда-нибудь случается впервые. Вот и моя кредитоспособность поставлена под сомнение...

- Я передумал, - сообщил Гога.

- Вижу, - сухо ответил я. - Я полагал, что это не в твоих привычках.

Гога наконец посмотрел на меня в упор. Его глаза ну ничегошеньки не говорили, не то что Хельгины.

- Не надо двадцать, - сказал он. - Десять, как обычно. За это тоже. И протянул мне свёрток. Я взял. - У тебя не просто чрезвычайные обстоятельства, капитан. - Гога опять смотрел не на меня, а вдоль коридора. - У тебя - нечто большее... Не налегай! - он постучал пальцем по свёртку и удалился, вышагивая немного слишком прямо. В номер он даже не заглянул.

Ай да Гога. Профессионал...

Я вернулся в номер и запер дверь.

Хельга успела опять надеть платье и, откинув салфетку с подноса, вдыхала горячий пар, поднимающийся от кулебяки. Да, Хельга была действительно голодна и действительно зверски. А подрумяненная корочка выглядела очень аппетитно. И не только выглядела. У нас преотменные повара, и уж где-где, а на кухне Хельга не обнаружила бы никаких значков - только живое... Жаль, что Ника не любит наш Клуб. Впрочем, живое и ст`оит соответственно, не как значки в "мол`очке". Живое только во сне даром... Вот ведь безгрешен я перед женой, три с половиной года как безгрешен, ан виноват опять! В чём, спрашивается?

Логика. Значки-с.

Подав Хельге нож и кивнув на кулебяку, я занялся шампанским. Нам надлежало выпить полбутылки, никак не меньше, дабы изобразить значок, достойный заведения (надо же - въелись в меня эти значки!), и похоже на то, что вершить этот подвиг мне придётся в одиночку. Вряд ли Хельга настолько сумеет войти в роль, чтобы существенно мне помочь. Я посмотрел на часы. Было шестнадцать десять. Три часа до встречи с мичманом, минус час на дорогу, если пешком. Успею. Хмель от шампанского проходит быстро, и я его засплю, а свёрток в любом случае приберегу для встречи. Мичману нужнее.

Расковыряв сургуч, я выстрелил пробку так, чтобы обязательно пролилось на пол, и разлил по фужерам.

- Ты же знаешь, что я не буду, - сказала Хельга.

- Догадываюсь. Пусть останется так.

Кулебяку Хельга уже разрезала (и уже уплетала - приятно было смотреть!), положив мне только маленький кусочек. Ровно столько, сколько я смогу съесть, заставляя себя это сделать. Правда, она не учла шампанское...

Едва я успел это подумать, как на моей тарелке появился ещё один кусок.

- Теперь так? - спросила Хельга.

Хорошо иметь дело с колдуньей. Хотя и не очень уютно: чувствуешь себя прозрачным. Я усмехнулся и поднял фужер.

- За всё живое!

Шампанское было сухим. А дамы предпочитают сладкое. Или Гога слишком профессионал, или тоже колдун... Впрочем, какая разница? Проценты он берет за доверие - так что, пускай себе знает. Но убирать в номере будет не Гога, надо пить.

Я заставил себя съесть оба куска, допил шампанское, оставив меньше половины, буркнул Хельге: "Извини", - и растянулся на кровати. То, что со мной будет сейчас происходить, не имело к ней ни малейшего касательства. Да и ничего особенного со мной происходить не будет - внешне. Я не кричу во сне. Мой альфа-ритм нормален. А хмель надо заспать.

Мой белый слон от шампанского свирепеет. После водки он язва и хулиган, просто так - загадочен или зануден, а от шампанского свирепеет и начинает меня методично топтать...

Я закрыл глаза.

Ну, давай, белый слон! Давай - выдай мне под завязку. В поддых своими тумбами. Есть за что. Всегда есть за что... Но не надо, прошу тебя, вспоминать Парамушир! У меня достаточно грехов и кроме. Вспомни Ашгабат. Или вспомни тот весёленький домик в Рио. Или вспомни, как я надрался в Клубе, макал Гогу носом в яичницу и орал, что он нарочно подаёт офицерам-парамуширцам беличьи яйца, тем самым намекая на ущербность их, офицеров-парамуширцев хромосомного набора... Что-нибудь вот в этом духе, ладно, белый слон? Выдай - я вижу, что тебе уже не терпится.

И он мне выдал.

Он мне припомнил и Ашгабат, и Парамушир. Особенно Парамушир. Весь мой второй взвод, всех рядовых и каждого из трёх сержантов. Поимённо. И ещё пятерых, помимо второго взвода. И тот квартал в Касивобаре, где люди пытались жить.