Анна Гарф: Белый слон и часы с кукушкой

Небо за окном ещё совсем тёмное. На крышах чуть поблёскивает синий снег. Снег всегда синий, если небо чёрное. Но в окнах домов уже зажигается свет, будто каждый дом открывает глаза. Значит, люди проснулись, значит, настало утро.

В комнату вошла мама, опустила занавеску, щёлкнула выключателем. Вспыхнула яркая лампа. И Галя вспомнила - ей сегодня идти в детский сад! Вот почему не спалось, вот почему она проснулась так рано.

Вскочила с постели, умылась, оделась, побежала было в прихожую, однако ноги не слушаются, не бегут. Заплетаются, спотыкаются. Что с ними случилось?

Глянула Галя на свои ноги:

- Ой, они перепутались, ой!

- Сама ты запуталась, - смеётся папа, - сунула левую ногу в правый сапожок.

Посмеялись, переобулись и вышли на улицу. Папа, мама и Галя.

А небо-то, оказывается, уже побелело. И в этом белом небе, будто льдинки, тают звёзды. А снег под ногами ещё белее неба, и Гале весело ступать тёмными сапожками по этой светлой белизне.

- Ну, счастливо, - говорит папа. Он переходит на другую сторону и быстрыми шагами догоняет своих товарищей.

Они спешат на работу.

Бегут по улице школьники, торопятся в школу.

А Галя с мамой спешит в детский сад. Какой он? Сегодня Галя идёт туда в первый раз.

Оказывается, в детском саду всех встречает белый слон. Он стоит в прихожей и кивает головой, будто говорит:

«Здравствуйте, здравствуйте…»

- Здравствуй, здравствуй, - радуются дети.

Слон такой большой, что на него даже верхом сесть можно.

Детей собралось много, они весело кричат, громко смеются, только Галиного голоса не слышно.

- Пойдём домой, - шепчет она своей маме.

На стене висят часы, похожие на домик. У домика под крышей белый круг, на нём чёрные цифры. И ползут по этому кругу две стрелки - короткая и длинная. Короткая движется неспешно, а длинная бежит, ой как быстро! Короткая отмечает часы, а длинная - минуты.

Под часами качается маятник:

Тик-так, тик-так…

Дети сняли верхнюю одежду, уже бегают в тапочках.

Только Галя всё ещё стоит в шубке. Она плачет:

- Хочу домой…

Галина мама тоже плачет, она смахивает свои слёзы белым носовым платком, а Галины утирает розовым платочком.

Но вот в домике-часах открылось окошко, выглянула оттуда кукушка.

Ку-ку, ку-ку… - так прокуковала она ровно девять раз и снова спряталась.

- Уже девять часов, - спохватилась Галина мама, - я на работу опаздываю!

Повесила Галину шубку на место, дала Гале в одну руку розовый платочек, в другую мешок с тапками и убежала.

А Галя села на пол и ещё горше заплакала.

- Нам в прихожей на полу плакать не велят, - сказал Дима и притащил стул. - Садись.

Но Галя на стул и не посмотрела, бросила на пол розовый платок, бросила тапки:

- Ма-а-ама…

Тогда Оля принесла Мишку, Петуха и Мартышку, поставила их на белого слона:

- Это чтобы Гале плакать было веселее.

Галя только один глаз чуть-чуть приоткрыла, увидала игрушки, как они на слоне скачут, увидала, как дети смеются, и тоже засмеялась.

- Не хочу я плакать, никто не плачет, и я не буду.

Сунула носовой платок в карман, обула ноги в тапочки и пошла вместе со всеми руки мыть и завтракать.

А белый слон остался один. Он кивает головой, будто приговаривает:

«Хорошо, хорошо, очень даже хорошо, замечательно».

Так-так, - тикают часы, - так-так…

И стрелки движутся по кругу, короткая ползёт медленно, час за часом, а длинная спешит-торопится, догоняет минуты.

На завтрак принесли манную кашу.

- Не буду я кашу есть, - сказала Галя, - я никогда каши не ем.

И положила на стол свою ложку.

И все дети, на неё глядя, положили свои ложки.

- Кто каши не съест, - сказала повар тётя Маша, - тот не узнает, какое у его тарелки дно.

Тут все сразу начали быстро-быстро есть.

На дне Ириной тарелки был нарисован заяц с морковкой, у Васи - синица, у Оли - мячик полосатый, у Димы - трактор, большой, во всю тарелку, и даже тракторист на тракторе сидит.