Сяргей Шапран - Сяргей ШАПРАН УЛАДЗІМНезавершаная аўтабіяграфія. Старонкі новай кнігі

Такія падарункі могуць рабіць хіба што багіні.»

«.Направа ўзлятаюць —

Ілона і Ева —

Дзве птушкі

з галін радаслоўнага дрэва,

Направа - сілкамі пакоры і гневу —

Усё, што я ўспомніў, зірнуўшы налева

У зорную прорву,

дзе вечнасць клубіцца,

Дзе некалі сон гэты будзе мне сніцца.» [.]

Зайка моя родная,

Лапонька золотая,

Золушка моя ненаглядная, здравствуй!

Лечу сейчас из Ташкента в Москву (на Минск билетов не оказалось) и думаю, думаю, думаю о тебе и о наших девочках.

Вспомни, как всё начиналось, господи, как поехало всё на одиннадцатом авто­бусе!.. Автобус маршрутный, в него заходят и выходят из него люди, набиваются случайные попутчики, толкаются, ругаются, шумят, их жизнь перемешивается на время с нашей жизнью, но мы с тобою-то вдвоем, отдельные, мы вместе вошли и вместе выйдем на нашей остановке - по-другому я не понимаю и не хочу понимать, потому что ты для меня - судьба, половина моей жизни, ты самое прекрасное, что в этой жизни у меня было, есть и может быть.

Я люблю тебя, я никого больше не любил и не люблю, не умел и не умею. И не хочу учиться. Ты ведь знаешь, какой я ленивый.

Так хочется поцеловать тебя и девочек - боже ты мой, даже губы сохнут!..

Я целую тебя, я осыпаю тебя поцелуями, всю, как небо звёздами, - пусть будет так красиво, раз уж я побывал на Востоке. То, что я давно не говорил с тобой красиво, - неправильно, скверно, но это, поверь, не значит, что я не молился всей душой моей - на тебя и за тебя. И сейчас молюсь.

Вон ревёт самолёт, прёт 350 жизней, которые вполне могут перестать быть, -и почему-то каждому именно из-за этого страшно, а не из-за того, что любая их этих жизней может быть долгой-долгой и бессмысленной, как дымный след за самолётом. Я не знаю, что у каждого из них есть, ради чего они вцепились в подлокотники кресел с номерами на спинках, пристегнулись привязными рем­нями. Наверное, что-то есть. У меня есть ты.

В суете желаешь суетного, так уж человек устроен - во всяком случае слабый человек, - но от этого освобождаешься, когда думаешь о единственном, что в мире дороже всего, стоит над всем, когда тебе повезло это единственное, самое дорогое иметь и чувствовать. Так я о тебе сейчас думаю, так я тебя чувствую сейчас, - да и всегда, я знаю, что всегда.

Прости меня, что я редко тебе об этом говорю, прости меня, что ты права, когда восклицаешь: “Мало ли что ты там сам себе думаешь и чувствуешь!..”

Прости меня, любимая.

Я здесь много чего насмотрел, да и надумал много чего, но всё вертелось и вертится вокруг нас, будто какой-то рубеж нам предстоит перешагнуть, - и нет иного выхода, кроме как взяться за руки: я чуть впереди, а ты рядышком.

Ничего, мы с тобой всё сможем. Да и не столь уж многое нужно смочь: просто помнить, кто мы и что мы друг для друга. Даже тогда, когда на разум находит затмение.

Мне теперь светло: я слышу тебя, вижу тебя - и улыбаюсь, честное слово.

И ты улыбайся, пожалуйста. Ничего не бойся и не трусь: всё будет хорошо, потому что иначе быть не может.

До встречи».

.Ці адбыўся б паэт Уладзімір Някляеў, калі б не ягоная жонка Людміла, якая яшчэ падчас першай сустрэчы ў жніўні 1965-га ўбачыла ў 19-гадовым юнаку «нябеснага і светлага чалавека»? Той паэт Някляеў, якога мы цяпер ведаем. Сам ён нідзе і ніколі пра тое публічна не казаў і не пісаў, але мы перакананыя, што калі б не было ў ягоным жыцці жонкі Людмілы, прыгожай жанчыны з імклівай усмешкай і глыбокім голасам, пад абаяльнасць якой немагчыма не падпасці, дык лёс ягоны, як чалавечы, гэтак і творчы, быў бы іншым.

КОШКА

Людміле

Не пачую водгуку ў мальбе,

Пракрычу ў прасцяг глухі: «Ісусе!.. »

Божа мой, я плачу без цябе,

Божа мой, я без цябе смяюся.

З чым я рушыў з лёсу ў лёс наўпрост?

Для чаго? Каб у чужым заглушку

Скруха кошкай выгінала хвост,

Кіпцюрамі драпала падушку?

Каб у бок, дзе ты, напружваць зрок

Так, што ў вокнах выгінае шыбы?..

Вораг не прыдумаў бы знарок

Кары той, што сам сабе я выбраў.

Любая!.. Але паклаўся шлях

Незваротны прад любой мальбою.

Кошка ліжа кроў на кіпцюрах

Шчэрыць іклы. Дыбіць хвост трубою.

2003

ПАЦАЛУНАК БРЭЖНЕВА

У лютым 1981 г. з Някляевым адбылася гісторыя, якая, як ён сам у той час прызнаваўся, шмат на што ў яго жыцці паўплывала і праз якую, як ён пазней казаў, «не шмат знойдзецца паэтаў, якія выпіць са мной захочуць».

«Набліжаўся чарговы з’езд КПСС. Мяне выклікалі ў Маскву ў ЦК камсамола. “Ты выбраны з усіх паэтаў Савецкага Саюза, каб напісаць прывітанне з’езду ад савецкай моладзі”.