Сигрун Слапгард - Сигрид Унсет. Королева слова

Таким исключением было, например, известие о трагической судьбе экспедиции Скотта на Южный полюс. На Сигрид большое впечатление произвели мужество и сплоченность, с какими Скотт и его люди встретили свою судьбу. Она отметила это в своей записной книжке как пример истинно цивилизованного поведения, что составляет самую основу человеческой культуры, и при первой же возможности вернулась к нему.

Мальчик привык к тому, что издерганная мать берет его на руки при малейшем писке. И он кричал, заставляя укачивать себя день и ночь. И с каждым днем худел. В глазах матери застыла тревога. Она снова обратилась за советом к повитухе. Та посоветовала взять кормилицу. Но на это Сигрид Унсет Сварстад пойти не могла. Она написала автору книги «Первый возраст ребенка — от нуля до шести». Доктор Эйнар Рандерс посоветовал ей вернуться домой как можно скорее, пока не наступила жара. Что еще мог посоветовать известной — и столь встревоженной — писательнице добросовестный врач? Дома, куда можно было бы вернуться, у нее не было, пришлось опять просить приюта у матери. Унсет обратилась в «Аскехауг» за деньгами на билет, и ей тут же перевели 500 крон.

Три года назад она писала Нильсу Коллетту Фогту, что от счастья и благодарности готова целовать землю. В теперешнем письме она сообщала другу, что чувствует себя несчастнейшей из женщин. Но все равно добавляла, что дорожит любым приобретенным опытом. Прежде существование казалось ей тоскливым, теперь же она изо всех сил боролась за новую жизнь. В конце апреля она садится на поезд, не почтив цветущую итальянскую весну ни единым взглядом; ее внимание целиком поглощено хнычущим малышом. Отец ребенка остался наверстывать упущенное — только сейчас у него дошли руки до большого лондонского холста.

Шарлотта Гют Унсет, встречая измученных путников на вокзале, наверняка вспоминала свое собственное бегство из Рима в 1882 году, когда на последнем месяце беременности и с больным мужем на руках вернулась домой. Теперь, тридцать один год спустя, она разворачивала сверток с тощим и сморщенным внуком Ингвальда Унсета. Должно быть, у Шарлотты мелькнуло в голове, что Рим не всегда приносит счастье. Но тут, вопреки печальным мыслям двух женщин, малыш Лидере ожил, одарил их слабой улыбкой и тут же целиком завладел их вниманием. Доктор Рандерс нашел, что мальчик совершенно здоров. Скоро щечки у малыша вновь округлились, и счастливая мать могла гордо демонстрировать его друзьям и знакомым. По собственному выражению, она «как сыр в масле каталась».

Сварстад, надеясь, что его любимая модель скоро вернется к своим модельным формам, купил ей черное шелковое платье. Но после родов счастливая мать так поправилась, что влезть в римское платье больше не представлялось возможным. Поэтому платье было отдано стройной Сигне — будет в чем ходить по вечеринкам, а фру Унсет Сварстад потихоньку принялась обдумывать устройство семейного гнездышка для своих мужчин.

Писательница Сигрид Унсет тоже не сидела сложа руки. На столе снова появилась записная книжка, практически заброшенная со времен Хаммерсмита. Унсет собиралась с мыслями для собственного, полемического толкования четвертой заповеди «Почитай отца твоего и мать твою» {20} 20 В православной традиции — пятая заповедь. . Мишенью она снова выбрала современное общество, слишком поверхностно толковавшее понятие свободы. Нини Ролл Анкер Сигрид объяснила, что, по ее мнению, заповедь «обязывает родителей вести себя таким образом, чтобы дети действительно испытывали почтение к матери и отцу» [226] Anker 1946, s. 24. . О том, обсуждала ли она эту тему со Сварстадом, она ничего не сказала подруге. Однако по возвращении домой сознание того, что у ее маленького сына есть сводные сестры и брат, которые тоже ждут отца, вернулось к ней с новой ясностью. Было что обдумать и над чем поработать. Не хватало только необходимого для работы покоя. Сначала она должна была создать домашний очаг, который, как ей казалось, обеспечит необходимую платформу для дальнейшего труда.

В отсутствие Сварстада она находит маленький домик в Ши, и сейчас трудно сказать, насколько это было исключительно ее собственным решением или, может быть, они обговорили что-то заранее. В любом случае Сварстаду требовалась мастерская в городе, а Сигрид пока занялась обустройством двух комнат их будущего совместного жилища. Жилище это представляло собой первый этаж маленького домика, спрятавшегося в еловом лесу, плюс заросшая зеленью веранда, с печным отоплением и без водопровода. Одна комната отводилась под спальню, другая служила столовой и одновременно рабочим кабинетом Сигрид: там в углу она поставила свой письменный стол. Перевезла в дом комод из березы и прочие предметы обстановки, которые давно тайком собирала, подновила некоторые старые вещи. Нини она не без кокетства жаловалась, что «ужасно боится предстоящего дебюта в роли домохозяйки» [227] Anker 1946, s. 26. .