Впервые Сигрид Унсет ощутила всю полноту жизни. Ей было тридцать лет — как ей казалось, тридцать долгих лет. Но по сравнению с этим чудом все ее муки, вся ее борьба выглядели такими пустяковыми.
Безоблачное счастье. В этот момент она склоняет голову перед самым важным событием, которое ей удалось пережить, — чудом творения.
Бог знает, что будет потом.
Рим, Кристиания, Ши.
Вся семья собралась на террасе. Мать закутала круглощекого малыша в ворох белых кружев, протянула драгоценный сверток любимому и велела ему стать в профиль в своей белой шляпе — таким она увидела его когда-то. Сигрид Унсет собирается сфотографировать своих Андерсов. Она нажимает на кнопку, и вот резкий профиль и круглые щечки увековечены. Это случилось в один из ясных февральских деньков. Все прежние ее желания исполнились, пришло время двигаться вперед. Только бы солнце грело так же, как в декабре.
Супруги и забыли, как холодно здесь бывает, в особенности в продуваемой всеми ветрами мансарде, а ведь за теплой водой надо бегать с шестого на первый этаж. Не одна только лестница мучила Сигрид после родов. Она боялась, что у нее недостаточно молока для ребенка, ведь малыш терял в весе. Она то и дело расстегивала блузку и давала ему грудь.
Сварстад все время простаивал за мольбертом. Но по мере того как маленький Андерс расходился, сохранять рабочее настроение становилось все трудней. Под вопли мальчика даже излюбленный мотив больше не вдохновлял. На начатой картине мы видим колыбель и няню в ярко-красном плаще. Сварстад обожал красный цвет! В который раз Сигрид Унсет Сварстад восхитилась мастерством, с которым ему удавалось при помощи пронзительного красного цвета выделить нюансы остальных оттенков. На картине он изобразил ее и себя спокойно стоящими на заднем плане и опирающимися на перила. На деле же мансардная идиллия потихоньку сменялась легкой паникой.
Отчаяние матери росло с каждым новым визитом к немецкому врачу, которого ей порекомендовали. Врач подтвердил то, о чем она сама уже догадывалась: ребенок терял в весе. Все же она не могла поверить, что природа может быть настолько коварной, и вопреки совету врача не стала отлучать ребенка от груди. Вместо того чтобы успокоить молодую мать, врач порекомендовал ей перейти на детское питание «Нестле» и каждую неделю взвешивать мальчика. Однако Сигрид Унсет со свойственной ей основательностью засела за литературу об уходе за ребенком, а там в один голос утверждалось, что до шести месяцев давать детское питание не следует. Возможно, она усомнилась в точности приблизительной оценки веса новорожденного, что произвела акушерка, поэтому и не совсем поддалась панике при известии, что он весит четыре с половиной килограмма. А это на полкило меньше, чем при рождении! Она была в отчаянии; в довершение всего мальчик плакал не переставая.
Ей казалось, что перед ней разверзлась пропасть. За считанные недели фру Унсет Сварстад превратилась в несчастную беспомощную женщину, отчаянно тоскующую по дому. Помимо беспокойства о ребенке, оставались еще бесконечная стирка, постоянная беготня вверх-вниз по шести крутым лестничным пролетам, холодный ветер, выдувавший из мансарды тепло от керосинки и двух спиртовок. Готовить она не умела — в ее доме всегда была прислуга, и она привыкла приходить к уже накрытому столу. Она с радостью ожидала возможности попробовать творческие силы и в кулинарии, однако, к своему разочарованию, обнаружила, что времени хватает только на блюда на скорую руку. Вроде свиных котлет, бифштекса, яичницы и макарон с ветчиной и артишоками. А в этом, как она жаловалась Нини Ролл Анкер, ничего «увлекательного» нет [225] Anker 1946, s. 24.
. Служанка, обещавшая помочь со стиркой и уборкой, через две недели испарилась. Когда оказалось, что и пеленки не успевают высохнуть и не во что перепеленать ребенка, у Сигрид Унсет опустились руки.
Насколько она хорошо себя чувствовала во время беременности, настолько теперь ей было плохо. Ей легче было взбираться по этой крутой лестнице на последнем месяце беременности, чем сейчас. В марте Сигрид снова просит Сигне приехать к ней в Италию, да что просит — умоляет, обещая даже оплатить билет. Однако, по правде сказать, и с финансами дела у молодоженов обстояли вовсе не блестяще. «Обездоленные» продавались хуже, чем «Йенни», — впрочем, на другое Унсет и не рассчитывала, и вообще, согласно первоначальному плану, она собиралась сделать паузу в работе, пока будет кормить ребенка грудью, а зарабатывать в это время должен был Сварстад. Принимая во внимание две успешные выставки, множество заказов и отличный рабочий темп, показанный в прошлом году, у него были все основания предполагать, что он сможет обеспечивать всю маленькую семью. Однако для работы он нуждался в покое, а покоя как раз и не было. Редко когда и Сигрид удавалось записать какую-нибудь мысль для будущих эссе или романов. Редко какое внешнее событие нарушало замкнутый круг, по которому двигались супруги, и отвлекало их от личной драмы, разыгрывающейся на террасе.
Читать дальше