Петер Хакс - В подземелье старой башни, или Истории о Генриетте и дядюшке Титусе

У Генриетты на душе кошки скребли. Старичок был совсем пришиблен горем. Считая себя в какой-то мере виновной в его несчастье, она принялась нервно теребить ниточку жемчуга, которую всегда носила. Тут из-за лозняка на берегу реки вдруг выступила какая-то молодая особа, хотя Генриетта твердо знала, что только что там никого не было. У особы были каштановые кудряшки, и она сказала Генриетте:

— Ты меня не узнаешь?

Генриетта заметила, что с подола ее совершенно сухого платья капает на землю вода, и она уже стоит в порядочной луже.

— Конечно, узнала! — воскликнула Генриетта. — Вы русалка.

— Так оно и есть, — сказала русалка. — Чем могу быть полезна?

— Ах, не могли бы вы достать из реки шляпу моего друга, — попросила Генриетта, — она тут недавно проплыла.

— Навряд ли, — сказала русалка. — Вон у той ивы кончается мой участок и начинается участок Водяного, а я, к несчастью, его супруга, и мне неохота с ним связываться.

Некоторое время она размышляла.

— Единственный выход, — сказала наконец русалка, — заставить реку течь вспять. Тогда шляпа снова проплывет мимо этих мест.

— А это можно? — с волнением спросила Генриетта.

— Пустяк, — сказала русалка. — Для этого надо только, чтобы дождь с земли падал на небо, ручьи бежали вверх по склонам, речная вода вливалась в ручьи, а морская — в реку; словом, сущие пустяки. Однако, если тебе этого очень хочется — можно сделать. Но только ты должна будешь отдать мне ниточку жемчуга, при помощи которой ты меня и вызвала.

— Как? — ужаснулась Генриетта. — Отдать мою нитку жемчуга за старую шляпу?

Русалка пожала плечами.

— Только на таких условиях, — сказала она.

Генриетта уставилась в землю, потом взглянула на старичка, который совсем сник, медленно отстегнула нитку и подала русалке. Русалка взяла жемчуг, вошла в реку и, забравшись поглубже, скрылась под водой.

На этом месте вскоре образовалась воронка, которая становилась все больше и расширилась до самых берегов. Все воды Шварце закружились и закипели в клокочущем водовороте. А когда река наконец успокоилась, Генриетта и старичок увидели, что Шварце течет вспять. Еще немного, и из-за ивы показалась шляпа, ее гнало течением прямо на них.

— Елки-палки, — закричал старик, — пожаловала-таки, беглянка окаянная!

— Елки-палки, — ругалась в ответ шляпа, — вытащи меня скорей отсюда!

— Не кричи, горло надсадишь! — кричал старичок.

Он вошел в воду и старался палкой зацепить шляпу.

— Осторожнее, — предостерегала его Генриетта, — брюки намочите.

— О чем она толкует? — сказал старик, прижимая шляпу к груди. — Девчонки еще и на свете не было, когда мы с тобой задавали жару проклятым фараонам…

— Куда ты дела свою нитку жемчуга? — спросил дядюшка Титус, когда Генриетта вернулась домой.

— Ах, — небрежно бросила Генриетта, — куда она денется!

Генриетта пошла в ванную умыться. Но едва она отвернула кран, как, к ее удивлению, вместе со струей прозрачной воды выскользнула нитка жемчуга и упала в ее ладони.

— Ну конечно, — сказал дядюшка Титус; он вошел за ней следом и увидел ее с ниткой в руках. — Ну конечно, ты опять позабыла ее на раковине.

— Превосходно, пастор, — похвалил Пиль, слушавший историю с благоговейной миной. — Прекрасная проповедь. После нее чувствуешь себя, как после теплой ванны. — Потом, поднявшись, сказал: — Однако пойду-ка я затяну покрепче веревки на моем толстячке.

И направился к дядюшке Титусу, который, судя по всему, должен был уже почти распутаться. У всех оборвалось сердце. Одна Лени Шрадер проявила исключительное присутствие духа.

— Голубчик Пиль, да разве вы умеете толком связывать? — воскликнула она.

— Это я-то? — пролепетал Пиль, чуть не лишившись дара речи. — На моей родине по этой части никто со мной не сравнится.

— А вам известен метод растительного опутывания? — спросила Лени.

— Это что еще за штука? — в свою очередь, спросил Пиль.

— Сейчас узнаете, — сказала Лени Шрадер и тут же начала свой рассказ

В заброшенном карьере скопилось озерцо черноватой воды. По воде плавал какой-то предмет, и легкий восточный ветер подгонял его все ближе к берегу.