Питер Мэй - Локдаун

– Костюм испорчен, – пробормотала она. – Вы не имеете представления, как вести себя с дамой, мистер Макнил.

– Совершенно определенно, – отозвался Макнил. – Что вы здесь делаете, мисс Кастелли?

– Миссис, – поправила она. – Кастелли – моя фамилия по мужу. Но вы можете называть меня доктором.

– Вы не ответили на мой вопрос, доктор.

Она старательно избегала смотреть ему в глаза и продолжала отряхиваться.

– Ну, я могла бы ответить, если бы вы тоже показали свое удостоверение. А то вдруг вы только притворяетесь полицейским.

Макнил показал удостоверение.

– Итак?

– Я пыталась найти источник пандемии, мистер Макнил. Вот чем я занимаюсь. Отслеживаю источник инфекции и составляю рекомендации, как ее сдержать.

– Вы американка?

– Канадка. Хотя последние двадцать лет прожила в Штатах. Даже приняла гражданство, когда вышла замуж за мистера Кастелли. Хотя не стала бы, если бы знала, что он больше предан сицилийскому флагу, чем звездно-полосатому. Вы смотрели фильм «Замужем за мафией», мистер Макнил? Ну так вот, это про меня. Оказалось, что семья мистера Кастелли управляет половиной Нью-Йорка. И это не очень понравилось департаменту юстиции, когда я работала там советником по здравоохранению. – Она с вызовом покосилась на Макнила. – Что еще вы хотите знать?

– Мне было бы интересно услышать, почему вы считаете, что пандемия началась в саду дома в Уондсворте, доктор Кастелли.

– Естественно, я так не считаю. Но думаю, кто-то, живущий в этом доме, мог быть носителем или первым заболевшим.

– Дом пуст.

– Я знаю.

– И как же вы намеревались в него проникнуть?

– Что за мелочные придирки, мистер Макнил? А раз уж вы здесь, то могли бы взломать его для меня. – Она помолчала и подняла бровь. – Вы же все равно собирались это сделать, верно?

– Почему вы так решили?

– А зачем же еще вы крадетесь по саду посреди ночи? – Теперь уже Макнил отвел взгляд, и доктор Кастелли воспользовалась преимуществом: – И вы не сказали, что здесь делаете, мистер Макнил.

Макнил окинул взглядом словоохотливую и нахальную дамочку в твидовом костюме и с растрепанными седыми волосами и решил говорить начистоту.

– Я расследую убийство десятилетнего ребенка, – сказал он. – Девочки. Думаю, она жила здесь.

Лицо доктора Кастелли помрачнело.

– Чой?

– Я не знаю, как ее зовут.

– Здесь жила только одна девочка, насколько я знаю. И ее звали Чой Смит.

Перчатка защитила ладонь, когда стекло вылетело вовнутрь, устлав осколками ковер под окном. Макнил просунул руку, открыл задвижку и поднял окно.

– Вы отлично справились, мистер Макнил, – прошептала доктор Кастелли. – Этому учат в полиции?

Макнил сердито взглянул на нее и протянул руку, чтобы помочь перебраться через подоконник в комнату. Чуть раньше по решетке со спутанными вьюнами они забрались на покатую крышу и сползли по ней до этого окна на втором этаже.

Теперь они явно очутились в кабинете. Макнил осветил комнату фонарем доктора, и луч выхватил заваленный бумагами стол, компьютер, калькулятор и два телефона. Макнил покопался в бумагах. Счета за электричество и воду. Письмо, видимо, на французском, из компании «Омега 8» с адресом в Сассексе, и другие на том же фирменном бланке. Какая-то научная статья, снова на французском.

Еще там был книжный шкаф с собраниями сочинений английских классиков, томами в кожаных обложках – вероятно, наследие владельца дома. Большая репродукция средневековой карты Лондона в рамке. На полу тоже валялись бумаги, словно разбросанные в порыве злости. За дверью находилась лестница, две ступеньки вели в ванную на первом пролете, а чуть ниже находились еще две двери в спальни второго этажа. Макнил перегнулся через перила лестницы и заглянул в колодец внизу, в прихожую, где свет уличных фонарей преломлялся в витраже входной двери на тысячи разноцветных фрагментов и играл на паркетном полу. А потом Макнил поднял голову на лестничную площадку мансарды, в двадцати футах выше, там тоже были двери в спальни и ванные. Огромный дом для семьи всего из трех человек.

Спальня Чой находилась в глубине дома, на втором этаже, в половине лестничного пролета от кабинета. Там стояла узкая кровать в углу и маленький письменный стол у окна, к его ножке прислонился школьный рюкзак. На столе лежала открытая тетрадь с домашней работой, цветным карандашом были выписаны большие и по-детски корявые китайские иероглифы. Макнил посветил на тетрадь фонариком и вспомнил о костях, которые видел на столе лаборатории на Ламбет-роуд. Крохотных косточках из тех маленьких пальчиков, которые держали карандаши и выписывали иероглифы. Как давно она их писала? Может, всего несколько дней назад. Макнил оглядел печальную и пустую комнату. Никаких картин на стене. Ни фотографий, ни рисунков. На полу нет игрушек. Он вспомнил кавардак в комнате Шона, заваленной всеми атрибутами детства.