Питер Мэй: Скала

Я хотел бы выразить сердечную благодарность тем, кто так великодушно предоставил в мое распоряжение свои время и знания, пока я работал над «Скалой». В особенности я хочу поблагодарить патологоанатома Стивена Чепмэна, доктора медицины, судебно-медицинского эксперта, Сан-Диего, Калифорния; Дерека (Плуто) Мюррея, гэльского актера и телеведущего; сержанта Джорджа Мюррея, Северное отделение полиции, Сторновэй, остров Льюис; Джона «Додса» Макфарлейна, Ангуса «Бобби» Моррисона и Ангуса «Энджи» Ганна, охотников на гугу, Несс, остров Льюис; Калума «Пагуоша» Мюррея и Мердо «Бега» Мюррея, капитана корабля «Вересковый остров» и его первого помощника, Сторновэй, остров Льюис; Дональда Макритчи, учителя математики и географии в школе «Лайонел», Несс, остров Льюис; Эвелин Кулл, гэльскую актрису и телеведущую; доктора Брайана Мичи, врача общей практики, судебно-медицинского эксперта и временно исполняющего обязанности патологоанатома, Сторновэй, остров Льюис; An Comunn Eachdraidh, Несское историческое общество, Несс, остров Льюис. Мне также хотелось бы поблагодарить Джона Битти за его книгу «Сула. Морские охотники Льюиса»: его описания и фотографии позволили мне многое узнать о ежегодном паломничестве мужчин Несса на остров Сула-Скерр для промысла двух тысяч гуг. Кроме того, я хотел бы выказать особую благодарность жителям острова Льюис за теплоту и щедрость, которые они проявляли по отношению ко мне в те пять лет, что я вел съемки на острове, и позже, когда я собирал материал для этой книги.

Они еще дети. Им по шестнадцать лет. Осмелев от алкоголя, с воскресеньем, идущим по пятам, они уходят в темноту.

Ветер сегодня неожиданно легкий и в кои-то веки теплый — как дыхание на коже, нежный и волнующий. Легкая дымка в августовском небе скрывает звезды, но почти полная луна заливает бледным, бескровным светом плотный, мокрый после отлива песок. Море тихо дышит на берег, пена слегка светится — серебристые пузырьки на золоте. Влюбленные спешат вниз по бетонной дорожке от деревни, и кровь стучит у них в висках, как неумолчный шум волн.

Слева едва заметно волнуется вода крохотной гавани. Слышно, как скрипят канаты и привязанные к ним лодки. Лодки игриво толкаются боками, деревянные борта стучат друг о друга.

Уильям держит девушку за руку, чувствует ее возбуждение. Ее дыхание было сладким от алкоголя, а поцелуй — нетерпеливым. Уильям знает, что сегодня она наконец согласится. Но времени так мало! Воскресенье близко, слишком близко. Прежде чем фонари остались позади, он украдкой взглянул на часы: у них в запасе всего полчаса.

Дыхание Кейт стало частым. Она боится, но не секса, а отца, который сидит в этот миг у камина и смотрит, как дотлевает торф. Многолетний опыт позволил ему сложить брикеты так, чтобы к началу дня отдохновения огонь полностью догорел. Кейт чувствует, как нетерпение отца превращается в гнев: приближается полночь, а дочь до сих пор не пришла. Неужели на этом богобоязненном острове ничто не меняется?

Мысли толкутся у нее в голове, заглушают и желание, и действие алкоголя, из-за которого она стала более податливой. Всего каких-то несколько часов назад казалось, что субботний вечер в клубе будет длиться вечно. Но время идет так быстро, когда оно нужнее всего! И вот его почти не осталось.

Паника и страсть теснятся в груди Кейт, когда они с Уильямом проходят мимо старой рыбацкой лодки, косо стоящей на гальке выше воды. Сквозь открытую часть эллинга виден пляж, заключенный в рамы незастекленных окон. Море будто светится изнутри. Уильям отпускает руку Кейт, открывает деревянную дверь — совсем немного, только чтобы можно было протиснуться внутрь, — и вталкивает девушку в эллинг. Здесь темно, пахнет соляркой, водорослями и морской водой — таков на острове запах торопливого подросткового секса. Темный силуэт лодки на трейлере нависает над ними, два маленьких квадратных окна, словно два глаза, смотрят на берег.