Карен Макквесчин - Лунное дитя [litres]

«Моя Ники».

После этого отношение помощника шерифа к ней изменилось. До приезда Шерон они, похоже, считали Ники одной из возможных подозреваемых. К тому моменту, как Шерон закончила свою речь, Ники была героем. Конечно, помогло и то, что и Джейкоб, и его отец сняли с нее всякую ответственность за Мию, но узнала она об этом гораздо позже.

Они поехали домой в машине Фреда, Шерон была за рулем, а Ники – на пассажирском сиденье. По дороге Ники позвонила Фреду. Фред сказал, чтобы они не торопились: брат без проблем добросит его до дома. После этого она позвонила Эми. Новость о произошедшем, кажется, потрясла ее до глубины души. Вчера она почти ничего не сказала. А сегодня Эми решила высказаться.

– Ты так просто не отделаешься, мама, – сказала она. – Ты здесь взрослая. Я считаю тебя ответственной. – Она говорила сердито, но выражение ее лица смягчилось, когда она откинулась в объятия матери.

Шерон в последний раз похлопала ее по плечу и снова села за стол.

– Ты проделала весь этот путь, чтобы наорать на меня?

– Нет, я приехала потому, что ты сказала, что сегодня днем полицейские попросили вас дать показания. Я подумала, что вам не помешает адвокат.

– Они сказали, что это просто формальность, – сказала Ники. – Что они будут задавать те же вопросы, на которые мы отвечали вчера.

– Все равно нужно, чтобы с вами присутствовал адвокат.

Шерон глотнула кофе.

– Но уголовное право – не совсем твоя сфера деятельности.

– Ты права, но они-то этого не знают. Кроме того, я знаю достаточно, чтобы уберечь вас от еще бо€льших неприятностей.

– Вот плюсы того, что твоя дочь – адвокат, – сказала Шерон.

Затем Эми смягчилась, и они принялись болтать о том, как она улетела из Бостона и как долго она сможет пробыть дома. К большому разочарованию Шерон, оказалось, что она сможет остаться всего на одну ночь.

– Ты можешь остаться подольше? Хотя бы на день.

– Двадцать минут назад ты вообще не знала, что я приеду. А теперь ты жалуешься, что я не могу остаться подольше?

Ники откинулась на спинку стула и слушала их болтовню. На первый взгляд они были так непохожи друг на друга: пожилая дама в удобных туфлях и городской адвокат. Они были такими разными. Но связь между ними и любовь были неоспоримы.

Теперь они говорили о погоде, о том, что сейчас удивительно тепло для этого времени года. Шерон надеялась, что из-за тающего снега не начнется наводнения. Во время их разговора Ники обнаружила, что мыслями она возвращается в события вчерашнего дня. Когда в разговоре наступила пауза, она выпалила:

– А как стать социальным работником?

Шерон поставила кружку с кофе на стол и улыбнулась. Ники заметила, что за окном позади нее приземлилась на кормушку маленькая коричневая птичка.

– Сначала тебе нужно выучиться на социального работника, – сказала Эми. – Ты бы хотела заниматься этим?

– Да. Или, во всяком случае, хотела бы, чтобы моя работа была как-то связана с приемными детьми – Чтобы заполнить паузу, она сказала: – Думаю, у меня хорошо получится.

Шерон подала голос:

– Я думаю, у тебя получится просто отлично.

– Не могу не согласиться, – сказала Эми.

Мысль о поступлении в университет была так чужда Ники, казалась почти непостижимой. И все же Ники почувствовала такое волнение и надежду.

– Сколько нужно будет учиться?

– Степень бакалавра получают четыре года, – сказала Эми, – но обычно это может занять немного больше времени. Иногда еще семестр или два.

– Ясно. Четыре года – минимум, но может быть и пять. – Ее сердце упало. Так долго ходить на занятия, писать письменные работы и учиться. А если она хочет стать социальным работником и помогать таким детям, как Мия, то еще дольше. – К тому моменту мне будет двадцать два или двадцать три, – сказала она.

Сколько же это времени. Как она будет содержать себя и платить за обучение в течение четырех или пяти лет? Дадут ли кому-то вроде нее студенческий кредит? У нее не было знакомых, у которых получилось взять такую ссуду.

Шерон засмеялась:

– В этом возрасте неважно, чем ты будешь заниматься. Быть двадцатитрехлетним социальным работником лучше, чем быть на работе, которая не приносит никакого удовлетворения, что скажешь?

– Да. Просто это… много.

А если ей придется совмещать учебу с работой, это займет еще больше времени. К тому времени, как она закончит, она уже будет старухой.

– Много? – cпросила Эми, и ее голос прорезал все ее колебания. – Много чего?