Карен Макквесчин - Половинка сердца

Karen McQuestion

HALF A HEART

Copyright © Karen McQuestion, 2018

This edition is made possible under a license arrangement originating with Amazon Publishing,

www.apub.com, in collaboration with Synopsis Literary Agency

© Елизарова А., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Так сильно его отец еще не сердился, а это говорило о многом, ведь в течение последних лет он часто видел папу в ярости. Виновата была Тия, но кого это волновало. Ему не стоило ее слушать.

В эту субботу, когда их родители ушли из дома, она выманила Логана из комнаты, пообещав зефир.

Все началось с вежливого стука в дверь.

– Открой, – попросила Тия. – Это я.

Он приоткрыл дверь и увидел ее с зефиркой, которую девочка держала на уровне своего носа с самым невинным и дружелюбным выражением лица.

– Ну же, Логан, выходи, – уговаривала она. Опустив взгляд, он заметил в ее руке целый пакет сладостей. – Они ушли и не вернутся по крайней мере час. Они не узнают. Обещаю, я не расскажу.

Логан знал, что их родители ушли, так что эта часть звучала правдиво. Услышав, как захлопнулась дверь в квартиру, он бросился к окну и принялся наблюдать за парковкой – родители сели в машину и выехали на дорогу.

– Идем, Логан. Хватит трусить, выходи и перекуси со мной.

Он понимал, что ей верить нельзя. За четыре месяца жизни вместе он ее раскусил. Тия была обманщицей: рядом с родителями она вела себя как послушный ангелочек, а стоило им отвернуться, и она превращалась в злыдню – щипалась, толкалась, отнимала его вещи и дразнилась. Она знала, что ей все сойдет с рук, ведь он ничего не скажет.

Не произнесет ни слова.

Каждая клеточка его тела вопила о том, что Тие доверять нельзя, но пакет с зефиром в ее руке находился слишком близко. Так и манил. У Логана от одной мысли о зефире рот наполнился слюной. Он представлял, какой тягучей и вкусной покажется сладость после долгого голодания.

– Хочешь? – Тиа протянула пакет, чтобы выманить его, и отступила на два шага.

Логан понимал: если отец узнает, что он выходил из комнаты, ему несдобровать, но как папа об этом узнает, если Логан вернется в спальню до возвращения их родителей?

Разве навредит всего одна зефирка и стакан воды, чтобы ее запить? Он глубоко вдохнул, прежде чем сделать шаг за порог, и последовал за Тией. Недавно на его левом ботинке отклеилась резиновая подошва, и ее пришлось примотать скотчем, отчего шаги по голому полу звучали по-разному. Шаг. Шлеп. Шаг. Шлеп. Логан вообразил, будто он пират с деревянной ногой, который пересекает палубу корабля, чтобы добыть зефирные сокровища. Логан громко расхохотался бы, вот только он больше ничего не делал громко.

Они дошли до кухни. В тот момент Тия вела себя мило: налила им обоим по стакану молока, достала две тарелки и поделила зефир пополам. Вставила диск в дисковод, и помещение заполнил голос Кита Урбана. Логан поражался ее смелости. Как она объяснит родителям, почему зефира вдруг стало меньше? В голове раздался тревожный звоночек, но, как только Логан начал есть, остановиться уже не мог. Молоко оказалось сливочным и приятным, а от зефира вкусовые рецепторы впали от наслаждения в экстаз.

– Вкусно, да? – спросила Тия, закидывая одну зефирку в рот.

Все в Тие отличалось округлостью: глаза, лицо, тело и ее растрепанные кудряшки. Им обоим в этом году исполнилось девять лет, однако девочка опережала Логана по росту и была его полной противоположностью. Ее загорелая кожа в противовес его бледной. Ее блестящие черные локоны и его тонкие каштановые волосы, завивавшиеся на макушке. Бабушка Нэн называла их вихрами и водила по ним пальцами так, словно делала нечто особенное. Логан был высоким и худым, а Тия – пухлой, почти толстой, только она ни капли не смущалась своего выпирающего живота. Тия источала уверенность. Она шумела, дерзила и ходила по квартире, танцуя и напевая песни. Логан же понимал, что стоит ему чуть раскрыться, и мир поторопится сбить его с ног. Поэтому он помалкивал и пытался не привлекать внимания. Так было куда безопаснее.

Логан поглощал одну зефирку за другой и после каждой уверял себя, что это последняя, но не находил сил остановиться. Болезненный узел, сковывавший пустовавший желудок, стал ослабляться, и на мальчика накатило облегчение. Как же это приятно.