Диана Шмелева - Ошибка разбойника

Прикрыв глаза, чтобы скрыть усмешку, дон Стефано посоветовал:

– А вы приглядитесь! Подлинных дворян можно всегда отличить.

– Уж не знаю, как их отличают по одному только виду, в деревнях почти все окрестьянились, – казначей бросил быстрый взгляд на безупречно одетого и не скупившегося на цирюльника кабальеро. – Хотя… представьте себе, один из таких подал несколько прошений и добился налоговых льгот и отсрочек, которые вам, дон Стефано, даже не снились.

– Что вы говорите? – вальяжность и рассеянность гостя как рукой сняло, он подался вперёд и потребовал рассказать поподробнее.

– Слышали о Хетафе?

– Несколько лет назад. Оспа. Тогда вся провинция перепугалась.

– Карантинами удалось остановить эпидемию, но в этом селении умерли едва ли не половина жителей, и с тех пор, кто остался, не может выкарабкаться из нищеты и долгов. Крестьяне и местные идальго живут на своей земле, ближайший крупный владелец им не хозяин, и прежде Хетафе платило налогов не меньше двух тысяч дукатов в год.

– Одних только налогов, без церковной десятины?

– Да, в королевскую казну и в городскую Сегильи, и это было в неудачные по меркам до оспы годы.

– Немало.

– У них были ярмарки, отличные урожаи, скот, воздух целебный… Видать, нагрешили, после эпидемии торговлю сманили соседи, а в самом Хетафе – сплошная засуха, – казначей перевёл дыхание и продолжал. – Откупщики еле выбили из крестьян причитавшиеся за год эпидемии суммы, ругались, но им куда было деваться – в казну внесено вперед. Никто и подумать не мог, что на следующий год придёт высочайший указ – на пять лет суммы считаются от доходов в десять раз меньше, чем раньше, от земельной подати Хетафе на этот срок освобождается вовсе, и то налоги зачитываются в счёт уплаты за год эпидемии! – победным тоном завершил казначей, довольно глядя на забывшего маску бесстрастия кабальеро.

– Как? – дон Стефано был потрясён.

Владетельный сеньор, конечно, знал, что в случае природных несчастий по закону и королевской милости можно получить освобождение от налогов, но если собственниками земли были крестьяне, то куда чаще земли несостоятельных должников отбирали в казну в счёт неустойки. Сам он считал более правильным в таких случаях образовывать новые сеньораты, передавая их во владение благородных родов, расчёты вести с представителями дворянства, им же, при необходимости, предоставляя отсрочки и льготы. Правда, в Хетафе есть и идальго, земли которых, возможно, неотчуждаемы, но таких дворян обычно немного, и с ними можно договориться. Вслух кабальеро холодно потребовал:

– Рассказывайте детали.

– Извольте, сеньор. Местные идальго, кто пережил эпидемию, разъехались, кроме одного – отставного лейтенанта Алонсо Рамиреса. Он-то и написал несколько прошений, всё как положено, ссылаясь на нормы закона, и приложил расчёты – сколько Хетафе потеряло рабочих рук, сколько дохода уйдёт, потому что ярмарки будут проводить в соседнем селении, и почему на ближайшие годы возможны неурожаи.

– Даже так? У него есть какие-то связи?

– Я сколько ни выяснял, ничего не нашёл. Первое его прошение, поданное губернатору, – казначей ухмыльнулся, – затерялось. Его светлости не до какой-то провинциальной дыры! Но представьте себе, идальго не стал ни повторно писать в Сегилью, ни приезжать сам, а высчитал срок, и отсутствие ответа в прошении на имя короля назвал отказом, который даёт ему основания обратиться в высшую инстанцию.

– По форме он прав, – задумчиво обронил дон Стефано. – Но кто же так делает! Должны быть связи.

– Вот что значит идальго по крови… – вздохнул казначей. – Получил ответ из королевской канцелярии, минуя губернатора нашей провинции.

– Сеньор Мендес, казус весьма любопытный. Хотел бы я знать, насколько весомы объявленные лейтенантом Рамиресом основания для налоговых льгот.

– Мой инспектор не нашёл никакого подлога. Не знаю уж как идальго его убедил, но мне мой человек бубнил о несчастьях Хетафе с красноречием, какого я не ожидал от этого болвана, – развёл руками казначей.

– Вот что… слышал, в Хетафе была неплохая охота.

– Тут не могу вам помочь, охотой интересуются благородные господа.

– У меня сейчас есть свободное время, съезжу в Хетафе, посмотрю, что в нём творится, и что за провинциальный идальго умудрился получить налоговое освобождение от короны для большого селения, раньше далеко не самого бедного, – про себя тайный разбойник решил: «Заодно оценю, что можно взять с соседней ярмарки, и придумаю для дона Бернардо повод не начинать официальное ухаживание за его дочкой до следующего сезона».