Диана Шмелева - Ошибка разбойника

– Чудные вечера сейчас в Сегилье – звёзды, прохлада… Воздух согревает только румянец очаровательных сеньорит.

– Всех девушек в Сегилье не хватит, чтобы их румянец переменил зиму на лето, – учтиво ответила сеньорита Лусия.

– Вы правы, очаровательных девушек мало, – подхватил кабальеро. – А румянец у них вызывают только искренние поклонники.

Сеньорита еле заметно насупилась – дон Альфонсо если и был искренен, ухаживая за ней, то его чувств хватило совсем ненадолго.

– Тем более румянца не хватит, чтобы согреть наш прекрасный город.

– Пожалуй, хотя искренних поклонников у вас и немало, особенно среди благоразумных сеньоров.

– Да, конечно, – несколько рассеянно произнесла сеньорита. – Благоразумие – важнейшее достоинство, к несчастью, нечастое.

– Не стоит беспокоиться о редкости благоразумия, если в круг знакомств допускаются прежде всего люди рассудительные и заботящиеся о своём будущем. Вот, кстати, лейтенант Сото – сеньор очень достойный. Ваш батюшка о нем высокого мнения и, я слышал, наметил лейтенанта к производству в капитаны.

– Должно быть. Признаться, не слышала, но уверена – мой отец позволяет продвинуться по службе только добросовестным и способным офицерам.

– Которые, разумеется, полны благодарности и почтения к дону Бернардо и к его семейству.

Задумывалась ли сеньорита о том, что своему успеху среди офицеров гарнизона обязана положению своего отца или нет, но сейчас её лицо стало ещё более сдержанным, чем обычно, а благопристойная улыбка – похоже, что вымученной. Её партнёр по танцу наполовину прикрыл глаза, скрывая усмешку – он владел собой куда лучше, и знал, к чему ведёт разговор.

– Хотя военная служба – достойнейшее поприще для кабальеро, я рад, сеньорита, что могу испытывать уважение к коменданту крепости Сегильи и его семье без всякого расчёта, но зная честность дона Бернардо, его заслуги перед короной и высокие душевные качества, – дон Стефано постарался вложить в голос не только учтивость, но и теплоту, заодно пристально посмотрев в глаза девушки.

Дочь коменданта задумчиво подняла взгляд на собеседника. Дон Стефано был интересным неженатым мужчиной подходящего возраста, с прекрасным положением в свете и состоятельным, а если он решил ухаживать за девицей на выданье из хорошей семьи, то, разумеется, с серьёзными намерениями. Отталкивать его, не приглядевшись, было бы неразумно. Сеньорита одобрительно улыбнулась.

– Благодарю вас за добрые слова о моём отце и моей семье.

Мельком заметив, как обвисли усы расстроенного появлением нового соперника лейтенанта – поклонника сеньориты Лусии, дон Стефано проводил девушку к её матери, поцеловал руки обеим и вернулся в компанию кабальеро. Он был, с одной стороны, доволен, что обходит других поклонников намеченной в жёны девицы, с другой стороны, заметил быстрые взгляды, которыми в конце танца успели обменяться дон Альфонсо, сразу опустивший глаза, и сеньорита Лусия, в ответ поджавшая губы. Стало ясно – девице молодой щёголь, вопреки разуму, нравится, но, раз уж она не способна преодолеть ни его ветреность, ни влияние его дяди, то готова принять ухаживания и стать женой другого подходящего кабальеро, хотя бы и дона Стефано. Не ожидая от будущей супруги пылких чувств и не требуя их, сеньор, однако, был раздосадован, а его самолюбие – уязвлено. Будь девица более для него привлекательной, это могло разбудить азарт, но мимолётное оживление девушки, вызванное нелепым ухаживанием дона Альфонсо, лишь ненадолго скрасило довольно-таки унылые размышления дона Стефано на тему, какой должна быть добропорядочная супруга: не слишком богата, но и не бесприданница, из хорошей, но не особенно знатной семьи, благовоспитанна, но не занудна, не красавица, но и не дурнушка. Ни рыба ни мясо.

Аккуратно отодвинув от сеньориты Лусии её поклонников, дон Стефано всё-таки не смог побороть собственное нежелание и скуку от мыслей о женитьбе на благовоспитанной и до скрежета зубовного уважаемой девице. Он заставил себя ненавязчиво ухаживать за дочерью коменданта, танцевал с ней, наносил визиты семье дона Бернардо, постарался немного ближе сойтись с сыном полковника, когда тот приехал в отпуск со своей службы. Такое поведение в Сегилье называлось «присматриваться» и считалось приличным несколько месяцев, после чего кабальеро должен был или тихо удалиться, или перейти к более решительным действиям, обязательно – к серенадам. Сеньор дель Соль растягивал передышку и с облегчением сообразил – как раз через несколько месяцев семья полковника уедет на лето в загородное имение. Наверное, нужно было бы что-нибудь предпринять перед отъездом сеньориты Лусии и её матери, почтенной доньи Кларисы, но у кабальеро возникли срочные дела, давшие предлог избежать начала официального ухаживания, при этом не удаляясь.