Лариса Шкатула - Внучка алхимика [litres самиздат]

– Посмотрите налево, Софья Николаевна, это не Флоримон де Баррас пытается привлечь ваше внимание.

– Где? – испугалась она.

– Вон там, у колонны. Я закрывал вас собою, сколько мог, но он, кажется, не хочет угомониться. Что ж, мы его ждали.

– Вы хотите сказать, что ждали его появления?

– Конечно. Иначе, я заказал бы ужин в номер. У рыбаков есть такая уловка – ловить на живца. Не слыхали?

– По-вашему, живец – это я?

Вопрос Софьи не то, чтобы поставил Тредиаковского в тупик, но вызвал некоторое замешательство. Впрочем, с ним он быстро справился и прямо посмотрел Соне в глаза.

– Софья Николаевна, поймите, только так мы можем проникнуть в замок маркизов де Баррас и осмотреть его. Пока он здесь, пока охотится за вами… Поверьте, дорогая, я сделаю всё для того, чтобы ни один волос не упал с вашей головы!

Софья так разозлилась, что даже ноздри у неё стали раздуваться в такт дыханию. Ещё не понимая, что её так разозлило, она прошипела:

– С каким бы наслаждением я сейчас влепила вам пощечину!

Но Григорий не удивился, не обиделся, а с пониманием глядя ей в глаза, кивнул.

– Вы правы, это дельная мысль. Изобразите ваш гнев, Софья Николаевна, как и положено разозленной жене. Ударьте меня по физиономии и быстро идите к выходу.

– Но вы же сами сказали…

– Быстрее, прошу вас!.. Ну же, курица!

– Я – курица?

Какая-то злая сила подбросила княжну со стула. Она перегнулась через стол и влепила Тредиаковскому такую оглушительную пощечину, что он упал назад вместе со стулом. От неожиданности Соня хотела было кинуться к нему, но уловила через неплотно прикрытые ресницы его предостерегающий взгляд и быстро пошла к выходу, положившись на слова своего мнимого мужа и милость божью. Пошла прямо в лапы своего врага.

Теперь княжна поняла причину своей злости: она думала, что Тредиаковский в неё влюблен, что он приехал в Дежансон увидеть её, предмет своей страсти, а у него здесь всего лишь свои деловые интересы! В которых княжна всего лишь живец!

Она уже не думала об опасности, которой может подвергнуться, а испытывала лишь разочарование, которое ещё месяц назад показалось бы ей странным – Григорий для неё совершенно посторонний мужчина.

Она невольно убыстряла шаги, хотя ей хотелось бы вообще едва передвигать ноги, и уже проскочила входную дверь, когда чья-то цепкая рука крепко схватила её за локоть и потащила за собой.

– Оставьте меня в покое! – закричала она. – Что вам от меня нужно?

Наверное, всё ещё в запале и оттого не владея собой, она с такой силой оттолкнула от себя незнакомца, – никогда прежде Соня его не видела, – что он изрядно ударился головой о стену.

– Да вы просто фурия! – он поморщился, встряхнулся, как побитая собака, и подошел к Соне совсем близко, но теперь держался настороже, чтобы проговорить сквозь зубы. – Ваш жених, Флоримон де Баррас, просил вам передать, что если сегодня вы не захотите отправиться в замок, свою служанку живой вы больше не увидите!

При слове "живой" незнакомец гнусно захихикал. И добавил, наслаждаясь растерянностью Сони.

– Странно ведёт себя невеста маркиза. После его слов я представлял вас себе несколько иначе.

– А почему он сам ко мне не подошёл? – спросила Соня, чтобы не молчать. – Я видела его в ресторане.

– Возможно, он считает ниже своего достоинства выдвигать вам свои требования при постороннем человеке, – пожал плечами посланец маркиза.

– И как я должна попасть в замок?

– У входа вас ждёт карета.

Ехать одной в замок, из которого она вырвалась с таким трудом, Соне не хотелось. Но теперь, когда она осталась одна, что ей оставалось делать? Тредиаковский, кажется, понял, что ничем Соне помочь не может и более не стал притворяться. Просто этак ненавязчиво оставил её одну. Неужели он узнал о действительном могуществе Флоримона де Баррас и решил не вступать с ним в борьбу?

Соня тяжело вздохнула своим мыслям и позволила усадить себя в карету, где уже сидел упомянутый Флоримон.

– Ай-яй-яй, мадемуазель Софи! – нарочито укоризненно проговорил он. – Неужели вы задумали бросить одну свою бедную служанку?

– Я не собиралась её бросать! – вырвалось у Сони.

– Иными словами, вы собирались её освободить? – уточнил он. – А не могу я узнать, каким образом?

– Не можете! – дерзко ответила Соня.

В это время карету качнуло. Вернее, скрипнул облучок, на котором сидел кучер.

– В чём там дело? – спросил Флоримон, на ходу приоткрыв дверцу кареты.