Анна Шульгина - Дословный перевод

- Он полгода назад переехал жить в Уссурийск, работает дизайнером в рекламном агентстве. Говорит, что очень нравится.

- Это хорошо. А как к этому отнесся папа?

Ирина Леонидовна только махнула рукой.

- А от вас с ним реакции все равно не дождешься. Кивнете с каменными лицами и все. Он не обрадовался, но и не противился. Главное, что Илюше там хорошо, да и недалеко, мы часто видимся. - На это девушка не ответила, понимая, что мама, может, и не хотела подчеркивать, насколько далеко уехала Алена, но все равно не сказать это не могла. - Я же знаю, что ты вернешься туда. Хотя бы за Женей.

- Спасибо, что понимаешь это.

- А кто же ещё поймет, как не мать? - женщина чуть задержала дыхание и зажмурилась, сдерживая уже появляющиеся слезы. - Сиди, я открою, - Ирина Леонидовна встрепенулась от стука в дверь. - Это Коля.

Глядя, как мама целует вошедшего отца, Алена поймала себя на мысли, что, думая, почему родители до сих пор вместе, несмотря на такую разницу характеров и темпераментов, упускала, что дело не в детях или чем-то другом. Просто они были... на своих местах, что ли. Другая женщина не смогла бы жить рядом с Николаем Петровичем, а другой мужчина окончательно подавил бы Ирину, приняв её мягкость и уступчивость за слабость. Все должно быть в равновесии, вот только как эту самую точку найти?

Пока Алена отстраненно смотрела на родителей, те о чем-то вполголоса говорили, причем, тема беседы отцу точно не нравилась. Он пару раз что-то резковато ответил, не переставая упрямо качать головой. Наконец, похоже, мама его уломала, потому что она, легко улыбнувшись, поцеловала мужа и снова вышла на балкон.

- Ален, пообещай, что скоро приедешь к нам хотя бы на пару недель.

- Конечно. А почему ты говоришь об этом сейчас?

- Я все-таки пойду на массаж, а вы пока поговорите с папой, - Ирина Леонидовна неожиданно сильно обняла дочь. - Я тебя люблю, солнышко наше.

- И я тебя, только мне уже страшно - что вы задумали? - покосившись на хмурого отца, не сводящего с них взгляда, девушка нежно поцеловала мать в лоб и, так, в обнимку, они покинули балкон.

- Ничего особенного. Папа тебе все расскажет. А мне пора, - подхватив какой-то сверток, лежащий в изножье кровати, Ирина Леонидовна улыбнулась немного дрожащими губами и вышла за дверь.

- Пап?

Николай Петрович прошелся по комнате, тронув листья какого-то огромного экзотического лопуха, кадка с которым приткнулась в углу за туалетным столиком, и только после этого посмотрел на дочь.

- Ты точно хочешь уехать с ним?

"Начинается..."

Вслух она этого не сказала, даже выражение не поменяла, но появившееся глухое недовольство заставило сжать пальцы в кулачки.

- Я понимаю, что ты не одобряешь ни то, как я живу, ни с кем. Но это мой выбор. Пожалуйста, давай не будем снова ругаться из-за этого.

- А разве я сказал, что не одобряю?

- Иногда говорить не нужно, и так все понятно, - Алена встала напротив него, одернув себя, когда руки, словно сами по себе, попытались скреститься под грудью.

- Просто скажи. Ты хочешь ехать с ним или нет?

- Да.

- Документы с собой? Тогда вставай, и идем, - он повернулся и пошел к выходу.

- Подожди секунду. Ты хочешь...

- Не хочу. Знала бы ты, насколько не хочу. Но в аэропорт отвезу. Вещи потом пришлем, не волнуйся. - Вот как раз это её волновало меньше всего, барахла у неё и дома хватит. Но такое заявление от отца... - Для меня будет намного лучше, если ты останешься, но если хочешь уехать, мешать не стану.

Сказать, что Алена была удивлена, было бы слишком мягко, поэтому она ответила первое, что пришло в голову:

- Рейс отправляется через пятьдесят минут. Я не то, что не успею на регистрацию, мы физически не сможем попасть в Артем до вылета. Уеду завтра. Но за предложение - спасибо.

- Тоже мне, нашла проблему, - Николай Петрович вынул мобильник и, быстро найдя нужный контакт, все с тем же недовольным выражением лица перевел взгляд на вид за окном. - Миш, привет, это Герман. Да, я тоже рад. А звоню по делу - минут через сорок пять по расписанию должен быть вылет в N***. Задержи на часик-полтора. Ну, скажи, что решили перепроверить самолет перед отправлением. Кстати, лучше его, в самом деле, ещё раз посмотреть, этим рейсом полетит моя дочь. Нет, Алена. Да знаю, что обнаглел, сделаешь? Хорошо, буду должен, - мужчина убрал телефон в карман и повернулся к Лёнке. - Едем?

Честно говоря, это был тот редкий случай, когда у Лёнки дар речи пропал полностью. И даже не от этого поступка, а от выражения, с которым папа на неё смотрел. Да, досада никуда не делась, но... Он её понимал. Не одобрял и внутренне скрипел зубами, а сам при этом помогал, потому что прекрасно все сознавал.