Илья Риф - Великий комбинатор возвращается!

Несколько дней подряд Федор Востриков лежал на дне шлюбки и страх разоблачения сковывал его по рукам и ногам. Но голод и жажда взяли свое, и, дождавшись ночи, святой отец решился на вылазку. Он пробрался ползком на корму шлюбки, отогнул брезент и, перевалившись через борт, выпрыгнул на палубу. Была темная южная ночь и яркие звезды низко висели над застывшим в штиле морем. Где-то внизу, под палубой глухо стучали двигатели и, корабль, разрезая морскую гладь, быстро двигался вперед. Отец Федор осмотрелся, – на палубе было темно, только высоко на мачтах горели сигнальные огни, а прожектора, направляя лучи в море, обозначали нос и корму судна. В высокой надстройке, расположенной ближе к носу, мигал тусклый свет, там, видимо, располагалась рулевая рубка. Низко согнувшись и пробираясь вдоль борта, святой отец начал обследовать кормовые надстройки. В молодости ему приходилось несколько раз плавать на грузовых судах по Волге и он помнил, что кухня, камбуз по морскому, на тех кораблях находились на корме. И он не ошибся: возле одной из надстроек он услышал характерный запах пищи. Возможно, сытый человек ничего бы не учуял, но Востриков три дня ничего не ел и его нос моментально унюхал запах жареного мяса и упревающей гречневой каши, – несомненно, здесь был камбуз. Окна желанного помещения были темны и святой отец, пригибаясь к палубе и оглядываясь по сторонам, пробрался к двери и потянул за ручку. К удивлению непрошеного гостя, дверь камбуза легко открылась и он, в нерешительности, застыл перед темным входом. Но манящий запах пищи сделал свое дело и голодный человек вошел во внутрь. Первое, что он увидел, был стоящий на плите железный противень, на котором горой лежали большие куски жареного мяса, покрытые сверху кольцами золотистого лука, – все это богатство сверкало и сияло жиром в падающих на противень лучах месяца так, как сияет всеми своими гранями бриллиант в лучах солнца, – это зрелище было выше и сильнее всяких сил отца Федора и он, забыв об осторожности и опасности, набросился на пищу. Он наклонился над шипящим противнем и, запихивая себе в рот куски горячего мяса, не жуя, глотал их. И только утолив острое чувство голода, святой отец осмотрелся кругом и пришел в ужас: возле стенки камбуза на кушетке спал громадный человек в тельняшке и в белом колпаке на голове, – это был, по всей вероятности, кок. Ужас сковал святого отца по рукам и ногам, он не мог сдвинуться с места. Кок вдруг зашевелился, во сне что-то прокричал и, повернувшись к стенке, захрапел еще сильнее. Востриков понемногу пришел в себя и, поняв, что опасность миновала, стал набивать кусками мяса карманы пиджака. Озираясь на спящего кока, он, прихватив с собой большую буханку белого хлеба, горсть сахара-рафинада и большую фляжку с какой-то жидкостью, покинул камбуз. Затем ночной вор забрался в шлюбку и затаился, дрожа от пережитого страха. Но постепенно отец Федор успокоился, сделал несколько глотков из фляги – в ней оказалась водка, и, разомлев, задремал.

Бендер, облокотившись о борт, стоял на корме и смотрел на остающиеся позади сказочные острова; в Эгейском море острова были со всех сторон. Порой корабли пробирались вперед по таким узким проливам, что, казалось, можно было запросто перепрыгнуть с борта на берег. На островах росли пальмы, кактусы и прочие экзотические растения. С берегов, на которых гулял народ в пестрых одеждах, лилась веселая темпераментная музыка и, казалось, что здесь поселились вечное счастье и благоденствие. Но, как известно, хорошо там, где нас нет, и везде, во всем большом мире у людей одинаковые, по сути, заботы: все наши дела в этой жизни сводятся к одному, – добыча пропитания и забота о своем потомстве, – глобально, к сохранению своего вида. Ранним утром дикий абориген коралловых островов отправляется в теплый залив бить острогой акулью мелочь, чтобы накормить своих многочисленных голозадых потомков; в Нью-Йорке биржевой делец спекулирует на разнице цен акций нефтяных компаний, чтобы заработать свою маржу и потратить на прокорм своей семьи.

– А, вот вы где! – на корме появился Балаганов. – Боцман посылает нас в трюм за бочками с водой.

– Наконец-то! – Остап сжал кулаки. – Теперь предводителю каманчей от меня не уйти!

– Да, – сказал Шура, – через несколько дней заходим на остров Мальорка. Надо сегодня найти Конрада Карловича. В порту нам дадут увольнение на берег, – вы сможете не возвращаться на борт.

– Эй, Балаганов и Кошкин, пойдете в трюм грузить бочки с водой и ящики с галетами, – приказал боцман.