Илья Риф - Знак Вендетты

Карабинеры двигались к развалинам старого замка цепью. Шли в гору.

Чахлые кустарники и гранитные валуны покрывали склон холма.

Из глубин ночного, усеянного звездами неба, на Землю равнодушно смотрела луна.

Приблизившись к развалинам, бойцы залегли среди камней.

Комиссар Интерпола Гвидо Кораджио, всматриваясь в ночную оптику, ничего подозрительного не замечал.

Недовольно ухал филин, протяжно скрипели цикады.

По информации осведомителя, за стенами старинного замка собралось не менее двух десятков влиятельных мафиози: отцы семейств, шефы международных трафиков, менеджеры дилерских сетей, покровители наркоторговцев.

В который раз комиссар приложился к окулярам оптики: «Ничего!», и вдруг заметил движение у оконного проема. Из развалин показались два человека с автоматами наперевес и, осмотревшись, разошлись в разные стороны.

Скрытые каменными развалами карабинеры лежали неподвижно.

Комиссар вызвал по рации командира отряда.

– Капитан, – спросил он офицера, – часовых видели?

– Да, комиссар!

– Снять!

– Да, комиссар!

Вскоре рация Кораджио сверкнула, – казалось, засветился светлячок.

– Готово, – сказал офицер. – Чисто!

– Работаем, капитан!

Карабинеры двинулись к развалинам.

Вслед за комиссаром и капитаном бойцы скрывались в проломе стены. Двигались по узкому темному коридору. Сверкнул свет. Комиссар рухнул на пол, – за ним остальные.

Впереди, с автоматом наготове маячил часовой, за узким проемом – освещенное помещение.

«Снять!» – знаком приказал Кораджио.

Капитан кивнул и пополз вперед. Сверкнуло лезвие ножа, часовой беззвучно осел на пол.

Поднялись, двинулись к проему.

«Оставаться на месте!» – подал знак комиссар, подполз к порогу коридора и осмотрелся, – справа, метрах в шести-семи за круглым столом сидели люди. Много людей. Слышались голоса.

«Сосредоточиться у входа! Штурм!» – просигналил комиссар.

Бойцы, строча из автоматов поверх голов, ринулись в зал.

Раздались пистолетные выстрелы, – два карабинера упали, щеку комиссара обожгла пуля.

Несколько бандитов, прижавшись к стене, отстреливались, но были убиты. Остальные двадцать три, лежа на полу физиономиями вниз и с руками в наручниках за спиной, сыпали ругательствами и угрозами.

Два года спустя…

Василий Коробов десять лет работал в строительной фирме. Поначалу учился на вечернем отделении строительного университета и трудился на строительстве высоток прорабом. По получении степени Магистр, занял должность главного инженера.

Шеф, генеральный директор и владелец фирмы, занимался финансовыми вопросами и отношениями с инвесторами; производственными делами ведал главный инженер. Устоявшаяся фирма имела успех на строительном рынке. Объекты строились под ключ: начиная с отвода земельного участка, проектирования и до сдачи объекта в эксплуатацию. Сейчас шеф уехал в Европу заключать контракты на поставку кровельных и фасадных материалов.

Четвертую неделю главный тянул фирму сам: проводил совещания на объектах, встречался с заказчиками и поставщиками, корректировал проекты в городской архитектуре и проектных организациях.

В четверг возвратился Шеф и подписал главному инженеру Заявление на отпуск.

В отпуске Коробов всегда путешествовал. Через турагентство приобрел тур на океанский круиз в Индию. Путешествие начиналось в Марселе.

В пятницу после работы главный инженер выставлял «отходную».

Собрались в соседнем ресторане всем офисом.

Пили виски и танцевали.

Шеф рассказывал байки о приключениях за кордоном, а секретарша Настя внимательно следила, чтобы к шефу никто из офисных девиц не клеился. Да никто и не собирался, – знали, что после длительных отлучек он всегда уезжает с Настей.

Вскоре Шеф с секретаршей ушли.

Персонал, оставшись без начальственного ока, отрывался по полной программе, – виски и коньяк лились рекой.

К Василию подсела Валентина, крупная рыжая девица из бухгалтерии. Накачавшись спиртным, она громким не женским басом изливала главному инженеру душу:

– Ты, Коробов, мужик хороший! Посмотри на меня! – Валентина тряхнула необъятным бюстом. – Сколько добра зря пропадает! А я хорошая! – заплакала она и обхватила Василия за шею. – Не любишь ты меня!

– Ну что ты, Валюшка! – запротестовал Василий. – Только о тебе и думаю, только стесняюсь сильно, – такой уж я робкий уродился!