Илья Риф - Великий комбинатор возвращается!

Отражения, живущие в Зазеркалье, внешне были точными копиями людей, когда-то отразившихся в зеркалах, разумеется, зеркально наоборот. В Зазеркалье речные стражи держали свои арбалеты в левой руке, гребцы с веслом в руке гребли левой рукой – все здесь начиналось с левой стороны. Внешне обитатели светлого Зазеркалья не отличались от людей Дозеркалья, но внутри их оболочки не имели ничего, кроме нектара, который они пили из вкусных серебряных плодов, в изобилии растущих на многочисленных серебряных деревьях на островах и берегах серебрянной реки светлого Зазеркалья. Оболочки подданных Черного Вора были наполнены зловонной жидкостью, которую они пили из гиблых бездонных болот, во множестве разбросанных по темному лесу. И когда серебряные стрелы, выпущенные из арбалетов речной стражей, попадали в черных злодеев, оболочки их лопались и они, потеряв живившую их зловонную жижу, исчезали. Когда же черному злодею удавалось попасть в речного стража, то он моментально терял свой внутренний нектар и тоже исчезал. И эта война велась вечно!

– Приехали! – прорычал кот Риф и причалил гондолу к большому острову, на котором в три ряда располагались одноэтажные длинные здания, по виду напоминающие солдатские казармы.

Кот помог Остапу выйти из гондолы на берег и направился к одной из казарм, Остап следовал за ним.

Подойдя к входной двери казармы Риф сказал:

– Здесь находится штаб Королевской речной серебряной стражи; сейчас я представлю вас генералу, командующему стражей.

В приемной их встретил адъютант командующего – молодой стражник в серебристой форме с погонами. Адъютант левой рукой поднял телефонную трубку коммутатора и доложил генералу о прибывших посетителях.

Выслушав ответ, адъютант коротко ответил в трубку: – Есть! – и проводил кота и новобранца в кабинет командующего.

В кабинете над большим столом, на котором располагалась большая карта-макет серебрянной границы с островами, рекой и прилегающей к ней берегами, склонился командующий речной стражей. Одет он был в серебряный мундир с генеральскими аксельбантами на плечах.

– Ваше превосходительство! – басом доложил кот Риф. – Представляю вам нового стражника, – и поклонился.

Остап стоял по стойке "Смирно" и смотрел на командующего.

Генерал отложил офицерскую линейку, которой что-то измерял на карте, поднял седую голову и посмотрел на Остапа.

Остап не поверил своим глазам: на него смотрел его дед Остап Ибрагимович Бендер.

Судно , на котором волей случая оказался Остап Бендер, уже вторую неделю бороздило морские просторы. Осталось позади Черное море, турецкие проливы, и перед путешественниками, во всем своем величии, открылось море тысячи островов – море Эгейское. Остап Бендер нес тяжелую службу палубного матроса и после восьмичасовой вахты с трудом добирался до каюты, падал на койку и моментально засыпал мертвецким сном. Но постепенно он стал втягиваться в морскую службу, быстро освоил несложные обязанности палубного матроса, и, к концу второй недели плавания, уже не отставал на вахте от опытного Балаганова. Во время ночных вахт приятели метр за метром обыскивали судно, но следов пропавшего гражданина Михельсона не находили.

– Несомненно, Конрад Карлович спрятался в трюме, – решил Шура.

Но трюм был наглухо задраян, и только боцман мог его открыть. Оставалось ждать, когда боцман отправит палубную команду для проверки креплений трюмного груза, или для подъема на палубу бочек с водой и ящиков с провиантом.

– Ничего не остается делать, как только ждать удобного момента, чтобы попасть в трюм и добраться до беглого предводителя, – размышлял Остап. – Если, конечно, Балаганов ничего не перепутал и Воробьянинов действительно находится на судне.

Пока в трюм корабля опускали какие-то ящики и бочки, а матросы крепили их к бортам и палубе специальными тросами и канатами, Ипполит Матвеевич сидел в тюке с хлопком тихо, как мышь. Потом матросы набросили на тюки с хлопком большую сеть, сплетенную из толстых канатов, и закрепили ее за крюки, ввинченные в борт корабля.

– Видимо, для того, чтобы грузы не падали во время качки, – решил предводитель, наблюдая за действиями моряков сквозь тонкую щель в брезенте.

Наконец, все работы в трюме были окончены, и трюмный люк закрыли. В трюме стало абсолютно темно и Ипполит Матвеевич поначалу растерялся.

– Что теперь делать? Как выжить в кромешной тьме без пищи и воды? – ужасался предводитель.