Анатолий Ковалев - Кровавый источник

— Думаешь, Поликарп?

— Возможно.

— Но мы ведь вчера ее отговорили? По-моему, доводы были чересчур убедительны.

— Это было вчера, Гена. Сегодня вполне могло что-то измениться.

— Что ты предлагаешь?

— Я хочу позвонить Карпиди.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас. — По всему было видно, что Мишкольц уже пришел к твердому решению, и все же Балуев предостерег:

— Дров не наломаем? Похоже, Фан сменил хозяина.

— Я тебя, Гена, не узнаю. Ты всегда был сторонником активных действий. А встреча с Поликарпом, думаю, не помешает. Если он тут ни при чем, то ему все равно будет полезно узнать, что Фан в городе.

— Хорошо, звони, — не упорствовал больше Геннадий.

Владимир Евгеньевич разыскал в справочнике домашний телефон Карпиди и набрал номер. Ответил грудной женский голос:

— Одну минуточку. Он в ванной. Может, перезвоните, или это срочно?

— Срочно.

— Тогда я передам ему трубку туда.

Через несколько мгновений в трубке послышался шум воды, сквозь который прозвучал, как показалось Мишкольцу, испуганный вопрос: «Кто?» Женщина ответила: «Не знаю». — «Дура! Сколько раз говорил — спрашивай, кто звонит!» Она промямлила что-то невразумительное. Тут же смолкла вода, и в трубке зычно раздалось:

— Алло!

— Это Мишкольц. Добрый вечер!

— Ого, какие люди! — закричал Поликарп. — Здравствуй, Володенька, здравствуй!

Они были едва знакомы, поэтому такое горячее приветствие несколько обескураживало.

— Я бы хотел с тобой встретиться, — без дальних рассуждений начал он.

— Хорошо. Где, Володенька? Когда?

— Сегодня, — тоном, не терпящим возражений, сказал Мишкольц.

— Ты хочешь официально?..

— Я хочу переговорить с глазу на глаз.

В трубке установилась мертвая тишина, потом Поликарп воскрес:

— Ты будешь один?

— С помощником. Без охраны.

— Тогда приезжай прямо ко мне. Адрес у тебя есть?..

Карпиди жил на окраине города, в частном секторе. Этот район Мишкольц знал плохо, поэтому пришлось поплутать, прежде чем они наткнулись на двухэтажный каменный особняк с чугунной оградой. В темноте дом напоминал здание сельской школы. Выглядел довольно скучно, без прикрас. Кругом стояли ветхие деревянные постройки, которые только усугубляли мрачное впечатление. Во дворе дома Карпиди торчала одинокая сосна. За поселком чернел лес, за лесом на много километров тянулось кладбище. Узенькие, плохо асфальтированные улочки поселка не освещались. И лишь луна сквозь набегавшие облака изредка загоралась над вотчиной Поликарпа.

— Декорации в манере Хичкока, — заметил, вылезая из машины, Балуев.

Мишкольц молчал. Изучающим взглядом осмотрел дом. Свет был только в двух окнах на первом этаже. Отметил про себя, что возле дома нет охранников. Обратил внимание на собачью конуру под сосной, и ему показалось, что в конуре уже почуяли их присутствие.

Он не ошибся. Как только они подошли к воротам и немного замешкались в поисках звонка, из конуры выпрыгнула немецкая овчарка и залилась угрожающим лаем.

Тут же дверь в доме распахнулась, и они увидели в светлом проеме силуэт полноватой, бесформенной женщины.

— Проходите, — крикнула она им, — ворота открыты. Собака вас не тронет! — Дальнейшие ее слова были направлены на усмирение разволновавшегося пса.

Женщина выглядела вульгарно. Прилизанные волосы, толстая русая коса, веки густо намазаны темно-синим, отчего глаза совсем потеряли цвет и казались белыми, щеки в мертвецки сиреневатых румянах, узкие губы на жирном лице очерчены пунцовой линией.

«Вот тебе и молоденькая гречанка!» — припомнил вчерашний разговор с Кристиной Владимир Евгеньевич.

Макияж уродовал и старил женщину, но было ей не больше тридцати, и она могла бы выглядеть привлекательной, если бы не отсутствие вкуса и чувства меры.

— Мы вас давно поджидаем, — произнесла она красивым грудным голосом и расплылась в улыбке.

В гостиной под старомодным желтым абажуром расположился круглый стол, покрытый зеленой скатертью. На стенах в рамках висели фотографии многочисленных родственников Поликарпа в декоративных рамках.

— Присаживайтесь, — пригласила хозяйка и объявила с воодушевлением: — Сейчас будет пирог! — затем удалилась, кокетливо виляя задом.

Они молча сели, и Мишкольц сразу принялся нервно барабанить пальцами по столу.

Где-то в глубине дома часы пробили полночь. Дверь неожиданно распахнулась за их спинами. Они и не подозревали, что там есть еще одна дверь.