Анатолий Ковалев - Кровавый источник

— Ее зовут Кристина, — напомнил Володя, — и пора бы тебе привыкнуть, мама, что я с ней счастлив. А не это ли самое важное для матери?

— Блудник ты, Вова! — заявила она. — Живешь на две семьи! Великий грех! Разве тебе твой странный Бог про это не растолковал? Зачем мучаешь обеих?

— Они привыкли.

— Может, твоя и привыкла, а Наташа…

— Хватит! — крикнул он, так что зазвенело в ушах, и уже тихим голосом добавил: — Прости, нам лучше не говорить на эти темы, а то опять поссоримся. Тем более сегодня я… — Он не закончил фразы, комок в горле мешал говорить.

— Что случилось?

— Кристина при смерти.

— Что ты болтаешь? — не поверила мать. — Ей же нет еще тридцати?

— Несчастный случай, — выдавил он из себя, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться.

— Как же так? — разволновалась не на шутку мать. — А с кем же мальчик?

— С моим другом.

— Хм, с другом! — хмыкнула она. — А мы тут с тобой лясы точим! Надо ехать к мальчику! Как он там без матери? Что ты молчишь?

Он смотрел на нее и не верил собственным глазам. Мать ходила по комнате, хваталась за голову, всплескивала руками. Мать переживала за Кристину, за него, за «ублюдка»-внука, которого никогда не видела.

— А что мне говорить? Одевайся, поехали!

Она вдруг замерла на месте. Он заметил, как ее пальцы нервно теребят поясок халата.

— Ты меня никогда не приглашал к себе, — произнесла она шепотом.

— Я тебя приглашаю. — Он встал и прижал мать к груди. — Поедем. Прошу тебя, ты мне очень сейчас нужна.

— Едем! — крикнула она так, будто пробкой шампанского выстрелила в потолок.

Засуетилась, забегала по комнатам, вдруг появилась в темно-фиолетовом платье выше колен, в обтяжку, удачно подчеркивающем ее стройную фигуру, и кокетливо поинтересовалась:

— Как ты думаешь, понравлюсь я ему в этом платье?

— Понравишься, — кивнул Володя. «Никогда не думал, что моя мать такая кокетка».

В машине она совсем оттаяла. Стала вспоминать его детство:

— Помнишь, как ты заболел в Москве после Врубеля? Кричал в бреду: «Мама, не носи это кольцо!» Забавный был мальчишка. А я вот до сих пор ношу. А как в открытки играли? Ты, конечно, выигрывал. В твоем музее всегда оказывалось больше картин.

— Теперь у меня настоящий музей, — похвастался Володя.

— Ну да? Ты все еще собираешь? А в Эрмитаже часто бываешь? В Русском? Боже, как я давно там не была! Целую жизнь!

— Я тоже, — признался он, — в последнее время чаще приходилось бывать в Париже и Мадриде, чем в Питере. Надо признаться, что Лувр и Прадо тоже неплохие музеи… Хочешь, я тебе их покажу?

— Куда мне! — махнула она рукой. — Для путешествий я уже стара! Поеду разве что на тот свет, когда Бог призовет!..

«Опять кокетничает!» — подумал он и покачал головой.

— А мы тут не скучали! — встретил их в прихожей Балуев. Он решил, что Володя уже раздобыл где-то новую няньку, и позавидовал его расторопности.

Колька стоял тут же и стеснялся незнакомой женщины. Отец взял его на руки, поцеловал и тихо спросил:

— Ну, как ты?

Мальчик не ответил, а лишь косо посмотрел на Тенишеву.

— Он все знает, — предупредил Геннадий, — и мужественно переносит…

И тут Колька не выдержал и разревелся прямо на руках у отца.

— Что вы, мужики, понимаете в детской психологии! — заявила «новая нянька» и взяла инициативу в свои руки: — Дай мне ребенка! Иди ко мне, маленький!

Колька отвернулся от нее.

— Это твоя родная бабушка, — объявил отец и спустил его на пол.

— Давай знакомиться, — предложила она. — Как тебя зовут? Коля? А меня — баба Нина. Ты сейчас будешь моим экскурсоводом. У вас, как я погляжу, тут целый музей! Коленька мне все покажет! — Она взяла мальчика за руку, и он повел ее в детскую, чтобы удивить новоиспеченную бабушку шумом прибоя и стрельбой из ружья по диковинным рыбам.

— Я тебе еще нужен сегодня? — спросил Геннадий, когда бабка с внуком удалились.

— Да, — коротко ответил Мишкольц, и они перешли в гостиную. — Твои соображения по поводу происшедшего?

— Пока никаких, — честно признался Балуев, — одно только ясно — это был Фан.

— Зачем она вышла из дома? Вот что я хотел бы знать.

— По всей видимости, это произошло спонтанно. Она позвонила Кате и просила ее приехать на такси.

— Чего вдруг?

— Очень странно. Может, ей кто-нибудь позвонил с целью выманить из дома?

— Тогда бы это произошло не в нашем подъезде, — догадался Мишкольц. — Скоре всего, она сама куда-то сунулась. Не нравилась мне ее вчерашняя прыть!