Анатолий Ковалев - Кровавый источник

Они выбежали из офиса и каждый сел в свою машину. Машины разъехались в разные стороны. Гена только успел крикнуть ему из окошка:

— Я дождусь тебя!

Мишкольц помчался в больницу, а Балуев к нему домой. Труп мужчины в сером пальто еще не увезли в морг, когда Геннадий затесался в толпу зевак, которых тщетно отгоняли милиционеры:

— Граждане, разойдитесь! Что вы, трупов не видели?

Старушка с пятого этажа громко, будто со сцены, давала показания следователю, высокому рыжему капитану:

— Маленький такой, юркий… В курточке спортивной… Желтенькая, кажется… А может быть, голубая… Разве все упомнишь? Минута какая-то — и все… Волосы? Волосы короткие… Такие серые — ни то ни се, ни блондин, ни брюнет, ни рыжий — ой, извиняюсь! Лицо? Лицо неприятное… Даже очень неприятное! Такое, знаете, мерзкое лицо! Лоб так прямо надвигается на нос! Конечно, узнаю… Фотографию покажете — непременно узнаю!..

Балуев постарался как можно незаметнее протиснуться к парадной двери, но был слишком хорошо одет и выделялся на общем фоне.

— Вы куда, гражданин? Вы живете здесь? — остановил его рыжий капитан.

— Я — к знакомым.

И уже в подъезде услышал, как его рекламирует все та же вездесущая старушка:

— Этот часто к ним заходит. Ну, к этой женщине, что в лифте…

Рыжий догнал его на лестнице.

— Мне необходимо задать вам несколько вопросов.

«Напоролся!» — в сердцах сказал самому себе Геннадий.

— Давайте здесь, — предложил он, — и поскорее, потому что с мальчиком некому сидеть.

— Мы могли бы подняться в квартиру, — бесцеремонно предложил тот.

— Не будем травмировать ребенка!

— Понял, — кивнул капитан и приступил к делу: — Давно вы знакомы с гражданкой Поляковой?

— Давно. Я работаю с ее мужем.

— Где?

— Муж Кристины — известный бизнесмен Мишкольц, — не стал скрывать Гена.

— Да ну? — то ли удивился, то ли обрадовался капитан. — А фамилия у нее другая. Не поменяла, что ли? Понимаю.

«Много ты понимаешь!» — злился Балуев.

— А может, его шантажировали? — предположил рыжий.

— Нет, никакого шантажа не было.

— Откуда вы знаете?

— Таких вещей от помощника не скрывают.

— Вы его помощник? — еще больше удивился тот и высказал другую версию: —Тогда, наверно, хотели ограбить.

— Кристина не носит драгоценностей, — сразу опроверг его версию Балуев, — и деньги, насколько я знаю, они держат в банке.

— Может, антиквариат?

— А зачем тогда стрелять в лифте?

Это уже походило на спор двух следователей.

— Ну, знаете, дамочка оказалась не проста, такую голыми руками не возьмешь.

— Что вы имеете в виду?

— У нее был револьвер, и она даже произвела выстрел. Пуля застряла в дверке лифта. Как можно не попасть с такого расстояния, я не знаю, — усмехнулся капитан, — но факт налицо — Полякова оказала сопротивление.

Это не было откровением для Геннадия — он сам доставал ей револьвер. Они все уже давно вооружены.

— Но брать там действительно нечего, — настаивал Гена, — кроме нескольких ценных книг.

— Вот видите!

— Из-за книг не убивают женщин.

— Из-за всего убивают, — философски заметил милиционер.

На этом они расстались.

Поднимаясь пешком на четвертый этаж, Гена в душу смеялся над рыжим следователем: «Фану захотелось почитать Володины фолианты!»

Он сменил взволнованную Катю. Она рассказала, чем накормить Кольку. А также шепотом предостерегла:

— Не говорите ему о матери. Он очень впечатлительный мальчик.

Но когда дверь за няней закрылась, «впечатлительный мальчик» первым делом спросил его:

— Дядя Гена, правда, что в маму стреляли?

— Откуда ты знаешь, малыш? — Он присел на корточки и заглянул в его круглые от страха, серые глаза.

— Катя по телефону говорила…

— Правда, Коля, — тяжело вздохнул он, — но мама твоя жива и скоро поправится.

Колька сразу засиял.

— Не обманываете?

Вместо ответа Балуев помотал головой.

Состояние же Кристины на самом деле было критическим. Она находилась на той грани, когда смерть дышит в затылок, а жизнь похожа на солнечный, беспечный денек в детстве, в который уже никак не влезешь, не впрыгнешь, не бултыхнешься. Она не приходила в сознание. И врач не мог придумать ничего успокаивающего для Мишкольца, кроме банальной поговорки: «Надежда всегда умирает последней».

Обо всем этом Владимир Евгеньевич сообщил Геннадию по телефону и спросил:

— Ты еще посидишь у меня? Мне надо заскочить в одно место.

— Конечно, Володя. — И добавил: —У тебя славный пацан!