Оливер Пётч - Заговор Людвига

Все хранили молчание. Некоторое время слышалось лишь тиканье часов в углу.

– Что задумали министры? – прервал я наконец тишину.

Остальные, казалось, уже смирились с судьбой Людвига.

– Сегодня вечером в Нойшванштайн прибывает делегация во главе с канальей Хольнштайном. С ним будут доктор фон Гудден и еще несколько психиатров, – ответил, побледнев, Лёвенфельд. – Там они хотят представить королю свое заключение и лишить власти. Уже завтра принц Луитпольд примет правление в Мюнхене.

Я прикусил губу. Положение действительно казалось безвыходным. И все-таки я не мог примириться.

– Бисмарк знает об этом? Возможно, если канцлер…

– Черт возьми! Вам лучше нашего известно, что Бисмарк поощряет эту акцию! – перебил меня Рихард Хорниг, глаза его сверкали от злости. – Его агент, Карл фон Штрелиц, должно быть, еще несколько раз встречался с Лутцем. Карты разыграны превосходно!

Карл фон Штрелиц.

Когда Хорниг назвал имя прусского агента, я на мгновение прикрыл глаза. Фон Штрелиц по-прежнему являлся мне в кошмарах, набрасывался на меня со шпагой, пронзал грудь… Во сне все было иначе, из раны фонтаном била кровь, и я с криком просыпался. Мне так и не удалось выяснить, для чего агент Бисмарка явился в тот день на остров. И уж тем более я не знал, почему незадолго до его появления Мария произнесла эти странные слова.

Он убьет меня.

В скором времени мне предстояло узнать это.

– Мы должны предостеречь короля! – заявил я присутствующим. – Отправим телеграмму в Фюссен, прямо отсюда!

– А мы, по-вашему, не додумались до этого? – огрызнулся Каульбах. Он закурил еще одну сигарету и нервно затянулся. – Следует исходить из того, что ищейки из Черного кабинета заняли и почтамт в Фюссене. Если они перехватят сообщение, все пропало!

Лёвенфельд кивнул, соглашаясь с художником.

– Будь я на месте Лутца, то держал бы за́мок под наблюдением, внедрил бы своих людей на телеграфной станции и позаботился о том, чтобы король пребывал в неведении. Лутц, может, и предатель, но уж точно не дурак.

Некоторое время я хранил молчание. Дым от сигарет клубился над нами, как грозовая туча.

– Значит, нужно предупредить короля иным способом, – сказал я потом твердым голосом. – Хорниг, у вас найдется лошадь?

Шталмейстер высоко вскинул брови.

– Хотите отправить конного курьера? До Фюссена отсюда пятьдесят миль. При такой погоде потребуется часа четыре, не меньше. А делегация и фон Гудден будут там… – он посмотрел на карманные часы, – …ровно через два часа. Так что забудьте об этом. К тому же это не имеет смысла! Упрямый король и слушать нас не станет. Меня он освободил от должности, с Каульбахом рассорился из-за эскизов руин Фалькенштайна, доктор слишком стар, а Дюркхайма отправили в отпуск! Кто же теперь отправится?

– Я, – сказал я решительно.

– Вы? – Каульбах смерил меня недоверчивым взглядом. – Насколько мне известно, после той прискорбной интрижки на Херренхимзее король навсегда исключил вас из круга своих друзей. Когда я виделся с ним в последний раз, он говорил о том, чтобы высечь вас и сослать на Антильские острова.

– И все-таки я должен попытаться, – настаивал я. – Я уверен, Людвиг по-прежнему любит меня. Когда он услышит, что за новости я принес, он меня простит.

– Или отрубит вам голову, – проворчал Рихард Хорниг. – От этого короля все можно ожидать… – Он вздохнул и поднялся. – Хотя иного выбора у нас нет. Пойдемте. Посмотрим, найдется ли у меня лошадь, которая не сбросит вас за первым же поворотом.

Мы остановили свой выбор на двух молодых жеребцах, на которых я мог бы скакать поочередно. Это позволило бы мне галопом добраться до Нойшванштайна, не замедляя ход.

Прежде я не раз сопровождал Людвига в его ночных прогулках и считал себя сносным наездником. Но следующие несколько часов показались мне адом на земле. Дождь лил как из ведра, дороги размыло, и я ничего не видел перед собой. Капли градом били меня по лицу, и за несколько минут одежда прилипла к телу. После Пайсенберга дождь наконец стих, но отыскивать в темноте нужную дорогу по-прежнему было трудно.

Около полуночи впереди наконец показались фонари, и я понял, что добрался до Фюсена. Еще через некоторое время я подъехал к замку Хоэншвангау, где Людвиг провел бо́льшую часть своего детства. Напротив, на возвышенности, мерцали огни Нойшванштайна. Внушительное сооружение до сих пор было окружено строительными лесами.