Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— Наши дела на сегодня закончены, — молвил Уинстон ледяным тоном.

Он поднял за проволочную дужку оставленное седьмое ведро, круто развернулся в сторону Мэтью — тот испуганно припал к земле — и через траву пошел прочь от берега.

— Я еще ни разу не видел сожжений заживо! — крикнул ему вслед Роулингс. — Вы уж там не пропустите ничего интересного, а потом мне все расскажете!

Уинстон не отозвался и не сбавил шаг. Взятый им курс, как с облегчением заметил Мэтью, пролегал в десяти-двенадцати футах западнее его укрытия. Уинстон прошел мимо, опустив прикрытый плащом фонарь так, чтобы светить себе под ноги. Мэтью не сомневался, что он погасит свечу задолго до того, как окажется в поле зрения дозорного на вышке.

— Вот ведь чучело чванливое! Я мог бы уложить его одним мизинцем! — распетушился Роулингс перед сотоварищами, когда Уинстон отошел подальше.

— Да ты его одним перегаром скопытишь, только дыхни посильнее! — подхватил второй моряк под одобрительное гыканье третьего.

— Тут ты прав, что и говорить! Ладно, пора отчаливать от этого гиблого берега. Нам повезло, что нынче ветер сменился на попутный!

Подняв голову, Мэтью проследил за тем, как они возвращаются к своей лодке и сталкивают ее в воду с песчаного пляжа. Роулингс перелез через борт первым, за ним последовали двое остальных, которые тотчас навалились на весла (не вождю же грести, в самом деле!), и шлюпка стала удаляться, рассекая пенистый прибой. Очень скоро ее поглотила тьма.

Мэтью был уверен, что, если подождать достаточно долго и хорошенько вглядеться в даль, можно будет обнаружить признаки более крупного судна на якоре — огонек раскуриваемой трубки или лунный блик на свернутом парусе. Но у него на это не было времени, да и желания тоже. И так понятно, что гребная шлюпка не годится для долгих морских переходов.

Мэтью посмотрел в сторону Фаунт-Ройала, куда ушел Уинстон. Удостоверившись, что поблизости никого нет, он встал в полный рост и перешел от пассивного наблюдения к активным действиям. По разрыхленному песку рядом с пальмочками он определил место тайника и — пару раз уколовшись шипами — завладел спрятанной в зарослях лопатой.

Буквально следуя советам Уинстона, его сообщники зарыли ведра совсем неглубоко. Мэтью требовалось только одно из них. То, которое он извлек из тайника, оказалось самым обычным хозяйственным инвентарем, но его крышка была густо обмазана уже затвердевшей смолой. Весило ведро фунтов семь-восемь. Мэтью заровнял углубление той же лопатой, а потом вернул ее на прежнее место и уже с добычей пустился в обратный путь до Фаунт-Ройала.

Этот путь оказался ничуть не легче его первого похода через болото. Он сообразил, что двери особняка уже могут быть заперты и тогда придется звонить в колокольчик, — но стоило ли показываться прислуге с ведром в руке? Какую бы игру ни затеял Уинстон, лучше пусть он до поры не ведает, что расклад поменялся. Хотя Мэтью в целом доверял миссис Неттлз, он все еще считал, что никто из жителей этого злополучного городка не может быть полностью вне подозрений. Как же поступить с этим ведром?

На сей счет у него возникла идея, хотя тогда все же пришлось бы довериться одному из местных. Точнее, даже двум, если считать жену Гуда. Однако ему не терпелось открыть запечатанное ведро, а с этим как раз мог помочь Гуд.

Мэтью возблагодарил Бога, когда болото осталось позади, и, через сосняк обойдя стороной вышку, вскоре очутился перед хижиной Гуда. Тихонько постучал в дверь, но даже такой стук показался ему чуть ли не тревожным набатом, способным поднять на ноги весь невольничий квартал. К его досаде, пришлось стучать повторно — и чуть сильнее, — после чего в закрытом промасленной тканью окошке забрезжил свет.

Дверь отворилась. В проеме возникла рука со свечой, а над ней — заспанное лицо Гуда. Он был явно не намерен церемониться с нахалом, разбудившим его среди ночи, но увидел белую кожу, а затем опознал визитера и поспешил сменить гнев на милость.

— Ох… это вы, сэр?

— Мне нужно срочно кое с чем разобраться, — сказал Мэтью и продемонстрировал ведро. — Можно войти?

Разумеется, Гуд не мог ему отказать.

— Что там такое? — спросила Мэй с их убогого ложа, когда Гуд впустил Мэтью и закрыл дверь.

— Тебя это никак не касается, женщина, — сказал Гуд, зажигая вторую свечу от первой. — Спи дальше.

Она повернулась на другой бок, подтянув до шеи ветхое одеяло. Гуд поставил обе свечи на стол, а между ними Мэтью поместил ведро.