Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

Она вновь зачерпнула воду и на сей раз вылила ее на спутанную гриву своих черных волос.

— Вы же слышали слова судьи. Если даже я произнесу молитву, это можно будет объяснить дьявольскими кознями ради моего спасения.

Мэтью кивнул:

— Должен признать, здесь вы правы. Бидвелл и прочие утвердились в своем мнении о вас, и уже ничто не сможет их переубедить.

— Кроме одной вещи, — твердо произнесла она. — Нужно найти того, кто на самом деле убил священника и моего мужа, а потом изобразил меня исчадием зла.

— Найти — это еще полдела. Потребуются доказательства, без которых обвинение будет лишь пустым звуком.

Стоило Мэтью умолкнуть, как его слух начинали раздражать шумы, производимые крысами, так что он решил поддерживать разговор, чтобы занять мысли чем-то другим.

— У кого могли быть мотивы для этих преступлений? Есть у вас какие-нибудь догадки?

— Никаких.

— Может, ваш муж кого-то разозлил? Или обманул? Или…

— Дело не в Дэниеле, — прервала она. — Дело во мне. Меня выбрали подставной фигурой в этом фарсе по тем же причинам, по которым прихожане не хотели видеть меня в церкви. Моя мать была португалкой, а отец — темноволосым ирландцем. Я унаследовала оттенок кожи и цвет глаз от матери, и это выделяет меня среди местных, как ворону среди голубей. В этом городке я такая одна. Разве этого недостаточно, чтобы видеть во мне чужачку… опасную своим отличием от других?

Мэтью подумал об еще одной причине для этого: ее экзотической красоте. Вряд ли когда-либо на улицах Фаунт-Ройала появлялась более миловидная женщина. Ее смуглая кожа и черные волосы наверняка вызывали отторжение у многих — если не большинства — в здешней бледнолицей общине, но оборотной стороной тех же недостатков была привлекательность запретного плода. Ему в жизни не доводилось видеть никого ей подобного. В ней было больше от горделивого дикого зверя, чем от страждущего человека, и он подумал, что это свойство также могло распалять мужскую похоть. Или раздувать угольки женской ревности.

— Но изобличающие… — начал он и тут же поправился. — Обвиняющие вас показания кажутся очень убедительными. Рассказ Бакнера может грешить неточностями, но сам он явно верит тому, что говорит. То же касается и Элиаса Гаррика. Он твердо уверен в том, что видел вас во время… скажем так… интимной связи с Сатаной.

— Выдумки, — сказала она.

— Вынужден не согласиться. Не думаю, что они это все выдумали.

— Значит, вы верите в то, что я ведьма?

— Я не знаю, во что верить, — сказал он. — Возьмем тех же кукол. Они были найдены под половицей у вас на кухне. Женщина по имени Кара…

— Грюнвальд, — подхватила Рейчел. — Как-то раз она вцепилась ногтями в ухо собственного мужа только за то, что он обменялся со мной парой слов. Причем это было задолго до всех обвинений против меня.

— Миссис Грюнвальд увидела тайник с куклами во сне, — продолжил Мэтью. — Как вы это объясните?

— Очень просто. Она сама смастерила этих кукол и подкинула их мне.

— Если она так сильно вас ненавидела, почему она покинула Фаунт-Ройал? Почему не осталась, чтобы дать показания в суде? Почему не захотела потешить свою ненависть, наблюдая за вашей казнью?

Теперь уже Рейчел опустила взгляд, покачивая головой.

— Если бы я сделал этих кукол и спрятал их у вас под полом, я бы уж точно находился среди зрителей в тот день, когда вы покинете бренный мир. Нет, я не думаю, что миссис Грюнвальд приложила руку к созданию этих кукол.

— Николас Пейн! — вдруг выпалила Рейчел и вновь посмотрела на Мэтью. — Он был одним из троих мужчин, которые вломились в мой дом тем мартовским утром, связали меня по рукам и ногам и бросили в фургон. И он же был среди тех, кто нашел кукол.

— А кто были двое других, бравших вас под стражу?

— Ганнибал Грин и Эрон Уиндом. Никогда не забуду то утро. Они вытащили меня из постели, а Грин сдавил мне горло согнутым локтем, чтобы я перестала кричать. Тогда я плюнула в лицо Уиндому и за это получила оплеуху.

— Кукол обнаружили Пейн, Гаррик, Джеймс Рид и Кельвин Боннард, — вспомнил Мэтью рассказ Гаррика за ужином в день их прибытия. — Есть ли у вас предположения, почему Пейн или еще кто-то из этих людей мог подстроить всю историю с куклами?

— Нет.

— Что ж, ладно. — Мэтью заметил еще одну темную тень, скользнувшую по полу камеры, и проследил за тем, как крыса взбирается по стенке ведра и пьет воду. — Давайте допустим, что Пейн по какой-то неведомой нам причине смастерил кукол и спрятал их под половицей. Но почему этот тайник увидела во сне миссис Грюнвальд? Почему не сам Пейн, если уж ему так хотелось предъявить вещественные доказательства вашей вины?