Юлия Нелидова - Дело о сорока разбойниках

– Не хочу вас расстраивать, господа, – промолвил с улыбкой бойкий геодезист, листая свои записи и зарисовки. – Но мы в самом центре Саракамышского озера. Поворачиваем назад, пока окончательно не увязли. Это лето было особенно жарким, оно превратило здешние места в болота.

Лицо Иноземцева вытянулось, и он горестно вздохнул, оглядываясь, – помнил на воде камыши, а здесь рос совершенно незнакомый ему бурьян. Да и к Карабуру не приблизились ни на версту, а прошло уже столько же времени, сколько Ивану Несторовичу потребовалось, чтобы дойти до пещеры, покинуть ее и подобраться к Чарджую.

Не раздумывая, повернули на северо-восток к Амударье и с большим облегчением пересекли ворота Нукуса к четырнадцатому дню, где остались на целые сутки, насладившись относительным комфортом гостиничных номеров в глинобитных так называемых отелях, которые содержали туземцы. Летом они были истинным раем, ибо хорошо сохраняли прохладу, но осенью хозяева еще не начинали топить, считая, верно, что за короткий осенний день сии сооружения набирали много солнечного света.

Иноземцев не знал сна. Сначала себя бранил, потом инженеров стал ругать мысленно. Вот зачем понадобилось этот крюк делать, зачем не верят словам доктора? Отправились бы сразу к морю сему, не морочили бы Иноземцеву голову, который в расчетах да топографических тонкостях точно в лабиринте Фавна заплутал.

Дальше путешествие продолжилось по Амударье, на речном пароходе купца Макеева «Константин», который, узнав, что ученые едут исследовать заколдованный остров, взялся доставить экспедицию к его берегам. Иноземцев сгорал от нетерпения, ему казалось, что несшееся по течению судно со скоростью шесть узлов ползет, как улитка. До того сердце стучало, до того скорее хотелось увидеть, хоть издали, манящий, таинственный Барсакельмес.

Остров был пуст и гладок, как жостовский поднос. Еще не причалили, но с палубы можно было наблюдать тонкую полоску земли без единого холма. Весь путь купец из хивинского акционерного общества, уже третий год занимающийся в Аральске рыбным промыслом, удивлялся, что экспедиция была организована с целью поиска пещер.

– Где ж там пещерам-то быть? – говорил промышленник. – Гляньте, блин блином.

Сердце Ивана Несторовича упало, а потом встрепенулось, когда тот случайно обронил, что, быть может, вовсе не пещеру следует искать, а глубокий колодец, ведущий в подземелье. А ведь и правда, колодцев – и засыпанных, и действующих – много было встречено по пути через пески. Помнил доктор, что открыл тогда глаза и видел наверху кусочек голубого неба. А гелиографы ведь освещать пещеру бы смогли только при наличии солнечных лучей. Возможно, не в пещеру попал Иноземцев, а в самое настоящее рукотворное подземелье, которое было спрятано под этим серо-желтым полотном песков и сухих такыров размером двадцать верст на шесть.

Потерявший было надежду доктор, но воодушевленный вновь, едва «Константин» причалил к берегу, тотчас приступил к поискам, начал обследовать пески южной части острова, которые спускались к северной, превращаясь в такыры и солончак. До самого захода солнца ходил, невзирая на густой туман и порывистый, колючий ветер. Ученые отговаривали до утра потерпеть, но тот даже слушать ничего не желал, вооружился ручным фонарем, сухой ветвью саксаула и ушел – простукивать землю, в надежде найти вход в подземелье.

После ночи без сна посидел мрачнее тучи у костра, чуть согрел руки и снова приступил к поискам. Ученые предложили разбить остров между собой на квадраты, доктор поначалу согласился, поблагодарив за участие, но, ничего не найдя на своей стороне, а двигался он от южного берега к северному, принялся простукивать вслед за своими товарищами, перепроверяя и их квадраты. Управились за три дня, как раз купец из «Хивы» обещал за ними вернуться к субботе. Но Иноземцев не смирился, продолжал по острову как заговоренный ходить, нет-нет да и возвращаясь к костру, согреться. Пароход уже показал в закатном небе свою пыхтящую белым паром трубу, протяжный свист донесся по влажному воздуху, словно сквозь вату, а Иноземцев все не появлялся у палаток. А когда, удрученный, явился и сел на походный складной стул, проронил:

– Поезжайте, господа, без меня, я здесь останусь.

– Да, бросьте, Иван Несторович, мы вас не оставим. Довольно искать, – мы весь остров вдоль и поперек истоптали, нет здесь ни пещеры, ни подвала.

– Еще добрая половина, – возразил тот, хмурясь.