Джеймс Паттерсон - Охотники за сокровищами. Страшные приключения в Африке

Километров через пятнадцать после выхода из порта на горизонте показался небольшой скалистый островок. О его каменистые берега разбивались пенные буруны.

– Это скала Нубенде, – сообщила Шторм. – Об нее разбился корабль, который мы ищем. На флотилию напали пираты, ну и вот.

Думака покачал головой:

– Так это мы туда плывем? Боюсь, что ты, Шторм, рассчитала неверно, а может, твой отец дал нам неточную информацию.

– Почему это? – спросила Бек.

– Это слишком далеко от порта Ламу. Очень, очень далеко. Выжившие в кораблекрушении китайские моряки просто не сумели бы доплыть отсюда до острова.

– Почему? – спросил Томми. – Мы бы доплыли.

– Вот именно, – поддержала его Бек.

Думака усмехнулся:

– Простите за смех, ребята, но это невозможно. Здесь водятся акулы. А кроме того, ни один взрослый, не говоря уже о ребенке, не способен преодолеть такое расстояние.

– Еще как способен, – сказал я. – Жить захочешь – доплывешь. К тому же они всю жизнь провели на море.

Я вспомнил, как мы с Бек молниеносно пересекли вплавь озеро, когда бегемот оставил нас без лодки.

– Впрочем, – сказала Бек, – ваша теория, пожалуй, объясняет, почему за прошедшие пятьсот с лишним лет никто так и не нашел затонувшие сокровища. Все просто думали, что это слишком далеко.

Томми заглушил двигатель.

– Бросай якорь, Бик! – крикнул он. – Бек, надевай акваланг.

Думака поглядел на сверкающие на солнце волны.

– Это здесь?

– Да, – сказала Шторм и постучала по карте. – Видите крестик?

Как было здорово снова нырять за сокровищами!

Натянув взятые напрокат акваланги, мы с Томми и Бек стали опускаться в сумрачные глубины. Единственным звуком здесь было мое собственное дыхание. Единственный свет, который мы видели, исходил от фонарей у нас на лбу. Ориентируясь по цепочке пузырей, оставляемых Томми, мы с Бек погружались все глубже, к подножию скалы Нубенде.

Мы успели опуститься на семьдесят метров, когда Томми вытянул руку ладонью вниз и медленно помахал ею туда-сюда. Это означало «прекратить погружение». Мы достигли нужной глубины.

Мы рассредоточились, пузырьки от акваланга Томми больше не мешали смотреть, и я наконец увидел океанское дно.

И на этом дне чернел силуэт, похожий на небоскреб, который покосился, оброс ракушками, а потом и вовсе рухнул набок и лежал теперь на песке.

Это был китайский корабль с сокровищами!

Все, что говорили о его размерах, оказалось правдой. Лежавший под нами горбатый корпус походил на деревянного кита метров сто пятьдесят в длину.

Из мачт видны были только четыре, они слегка колебались, повинуясь движению воды. Другие пять были погребены под вековыми наслоениями донного ила и песка.

Томми жестом велел нам следовать за ним и нырнул в квадратный орудийный порт у самой кормы, надеясь, видимо, что оттуда можно будет спуститься на нижнюю палубу. Мы осторожно проникли внутрь.

Внутри оказалось такое количество грузовых отсеков, что плыть сквозь них было все равно что пробираться по подводному лабиринту.

Первая каморка, которую мы миновали, была набита бочками, бочонками поменьше и мешками, в которых что-то бугрилось. Я так понял, что здесь хранили специи и кофе.

Потолок следующего отсека уходил куда-то ввысь. Здесь перевозили жирафов (ах, простите, единорогов).

Больше всего корабль был похож на подводный супермаркет с кучей магазинчиков, набитых разнообразными товарами. На то, чтобы поднять все содержимое этого сундука с сокровищами, ушли бы месяцы. К счастью, нам нужна была всего одна ваза.

Ваза эпохи Мин, которая купит мамину свободу!

Миновав добрую дюжину идущих подряд отсеков, Томми подал сигнал «делай как я», достал нож и принялся открывать ближайший деревянный ящик.