Ларс Кеплер - Соглядатай

В окнах машины свистнуло, когда Йона въехал в узкое горло туннеля. Свет на потолке и вдоль стен бил в глаза, голос Аньи пропал.

– Я должен найти Роки Чюрклунда, – сказал Йона, не зная, не прервался ли разговор.

– Подожди у дверей. – Голос Аньи донесся откуда-то издалека. – Я спущусь и…

Разговор прервался, Йона углубился в туннель, думая о том, что ему рассказал Эрик.

Через десять минут он остановил машину на крутом склоне у парка, взял палку и спустился к освещенному входу Управления уголовной полиции.

За стеклянными стенами Марго прошла мимо лифтов и, тяжело ступая, направилась ему навстречу.

– Я случайно услышала, что Анья устраивает тебе встречу с Миланом на лестнице под Барнхусбрун, – сказала она.

– Тебе придется держаться на расстоянии.

Они вместе прошли по Бергсгатан мимо закрытого фасада бассейна Крунубергсбадет и широких решетчатых ворот тюрьмы.

– Когда мне вернут пистолет? – Йона шагал, опираясь на палку.

– Мне даже разговаривать с тобой нельзя, – объяснила Марго.

Теперь они находились в старой части здания, где располагался кабинет полицеймейстера лена. Марго рассказала, что Бьёрн Керн начал говорить. Как и предвидел Эрик, гипноз дал результат, и у полиции появился ключ, благодаря которому можно, хоть и с трудом, выявить логическую последовательность в воспоминаниях тяжело травмированного Керна.

– Бьёрн говорит, что, когда он обнаружил жену, та сидела на полу с прижатой к уху рукой.

– Тот же почерк, – кивнул Йона.

– У нас нет ничего, кроме этих убийств и характерной манеры действия. У нас накопилась чертова туча загадок – но до сих пор нет ни одного ответа.

Они по диагонали пересекали Родхуспаркен. Йона хромал, Марго обеими руками обхватила огромный живот.

– Видеозаписи, сделанные через окно, – ключевая деталь, – сказал наконец Йона.

– Ты думаешь? Я увязла, – призналась Марго и искоса посмотрела на него.

В кронах блестяще-серых от влаги деревьев виднелись желтые листья.

Йона размышлял о том, что убийца – вуайерист, сталкер, который знакомится со своими жертвами, а съемки обрамляют какую-то повторяющуюся ситуацию из его жизни.

– И руки, – пробормотал он.

– А что за хрень с руками?

– Не знаю, – ответил Йона, думая: а может, руки должны привлечь внимание к определенной части тела?

Украшение с Сатурном забрал у Марии вовсе не Филип Кронстедт, а преступник с камерой, которого Филип мельком видел в саду под дождем.

Возможно, украшение в языке и послужило причиной, по которой проповедник вошел в дом, спровоцировало возбуждение – и это заставило сталкера перейти границу?

Они прошли мимо «Севен Элевен» и газетных анонсов, где предлагалось пройти тест и узнать, психопат ли твой начальник.

Йона подумал: проповедник убил женщину, забрал украшение и отметил место, особым образом расположив руки жертвы – так, чтобы мы поняли, в чем ее вина.

Табличка с изложением вины – вроде той, что висела над распятым Христом.

Ребекка Ханссон сидела, положив руку на горло, руки Марии Карлссон были во рту, рука Сусанны Керн прижата к уху, руки Сандры Лундгрен – на груди.

– У каждой из них он что-то забирал… Или украшение, или что-то еще, – сказал Йона.

– Но почему? – спросила Марго.

– Потому, что они нарушили правила.

– Йона, я знаю, ты идешь собственным путем. Но если ты найдешь Роки и добудешь какие-то сведения – будь добр, поделись со мной.

– Я позвоню тебе лично, – ответил он, помолчав.

– Каким ходом пойдет расследование – мне наплевать. Но я хочу остановить этого засранца прежде, чем появятся новые жертвы… и хорошо бы мне при этом не потерять работу.

Они прошли по Флеминггатан и приближались к месту встречи с Миланом: Йона попросил Марго не ходить дальше.

– Не подходи слишком близко, – напомнил он.

– Да кто этот хренов Милан?

Милан обходил стороной полицейское управление шесть лет. Йона видел его один-единственный раз – на записи с камеры видеонаблюдения. Плашил засветился на фоне торопливой стычки в подземном мире – он странно себя вел и выстрелил в спину какому-то человеку.

Милан Плашил служил в отделе по борьбе с наркотиками, подолгу работал под прикрытием и имел обширную сеть информантов по всему Стокгольму.

– Он мастер своего дела, – пояснил Йона.

Ходили слухи, что у Милана ребенок от женщины из боснийской мафии, но правды не знал никто. Милан оставался темной лошадкой. Жизнь между двумя мирами – судьба агента под прикрытием – и тот факт, что никто не знал, чем он занимается, сделали его чужим для всех.