Ларс Кеплер - Соглядатай

– Речь идет о наблюдении, а не…

– Я могу совершенно точно сказать вам, что никто их тех, кто серьезно занимается клиническим гипнозом, не сделает этого, – громко проговорила Анна, глядя Йоне в глаза.

Надвинув шапку на глаза и опустив голову, Эрик прошел по мосту в Сиккле, обогнул зеленеющий Хаммарбюбакен, где Беньямин когда-то учился кататься на горных лыжах, и углубился в лес.

Передвигаться по Стокгольму и ни разу не попасть под камеру видеонаблюдения практически невозможно. Есть камеры, отмечающие скорость, вдоль трасс, камеры контроля в пунктах оплаты, камеры, что следят за безопасностью движения на перекрестках, в автомобильных туннелях и на мостах. Даже в магазинах, поездах, автобусах, на паромах и в такси установлены камеры. Круглые сутки идет запись на каждой станции автозаправки, на каждой парковке, в порту, в терминалах, на вокзалах и перронах. Банки, склады, торговые центры, галереи, площади, оживленные улицы, посольства, полицейские участки, тюрьмы, больницы и пожарные части находятся под наблюдением.

Эрик выбился из сил, мозоли на ногах лопнули. Он брел по лесу вниз, к Бьёркхагену.

Небо уже начинало темнеть. Ощущая дрожь в ногах, Эрик остановился в маленьком парке позади дома, где жил его старый пациент, Нестор.

По гравийной дорожке Эрик дошел до деревянной двери с потемневшей латунной щелью для писем. Эрик подумал, что фасад напоминает цветом мокрую пенорезину.

Окно кухни на нижнем этаже светилось.

С улицы просматривалась и гостиная. Эрик перешел к соседнему окну и увидел Нестора – тот сидел в кресле.

В остальном квартира казалась пустой.

У Эрика тряслись руки. Чувствуя, что он не в состоянии сделать больше ни шага, Эрик позвонил в дверь.

– Можно войти? – спросил он, как только Нестор открыл.

– Вот так неожиданность, – пробормотал Нестор. – Я сварю к-кофе.

Нестор впустил Эрика, запер дверь и скрылся в глубине квартиры. Эрик, кряхтя, снял ботинки, повесил измятый пиджак, ощутил запах собственного пота. Носки приклеились к стертым в кровь пяткам, отмороженные пальцы покалывало в тепле прихожей.

Эрик знал, что Нестор живет в этой квартире с детства. Потолки низкие, а дубовый паркет настолько изношен, что лак стерся. Везде безделушки в виде собак.

Эрик вошел в гостиную. Одна из диванных подушек облиняла до ниток, на низеньком столике – очки, кроссворд и большая статуэтка: гончие и мертвые фазаны.

На кухне Нестор выставил на стол чашки и полную тарелку печенья. На плите стояла сковорода с колбасой и картошкой.

– Ты говорил, что я могу попросить тебя об услуге, о чем угодно, – сказал Эрик, садясь за стол.

– Да, – важно кивнул Нестор.

– Я могу пожить здесь несколько дней?

– Здесь?

Скептическая мальчишеская улыбка появилась у Нестора на лице:

– Почему вдруг?

– Поссорился с подружкой, – солгал Эрик и сел.

– У тебя есть п-подружка?

– Да.

Нестор разлил кофе по чашкам и сказал, что в гостевой комнате есть застеленная кровать.

– Можно мне остатки картошки?

– Конечно, п-прошу прощения. – Нестор включил плиту.

– Подогревать не обязательно.

– Если не хочешь…

– Так вполне годится.

Нестор соскреб картошку с колбасой на тарелку и положил перед Эриком вилку с ножом, после чего уселся напротив.

– Значит, ты решился завести собаку? – спросил Эрик.

– Мне надо зарабатывать д-деньги. – Нестор поднял кофейную ложечку и тайком посмотрелся в нее.

– Разумеется, – пробормотал Эрик, принимаясь за еду.

– Я работаю там, в ц-церкви. – Нестор жестом указал на окно.

– В церкви? – Эрика пробрал озноб.

– Да… точнее, не в самой церкви, – улыбнулся Нестор и прикрыл рот рукой. – Я работаю на к-кладбище животных.

– Кладбище животных, – вежливо кивнул Эрик, рассматривая тонкие руки Нестора и желтоватую рубашку из полиэстера под безрукавкой.

Эрик доел все до крошки и теперь пил кофе, слушая рассказ Нестора о старейшем в Швеции кладбище домашних животных, расположенном на Юргордене. Оно возникло в девятнадцатом веке, когда писатель Август Бланш похоронил на том острове своего пса Неро.

– Я т-тебя утомил. – Нестор поднялся.

– Нет, я просто устал.

Нестор подошел к окну и посмотрел на улицу. Черные силуэты рисовались на фоне свинцового неба, деревья и кусты гнулись под ветром, то и дело менявшим направление.

– Скоро стемнеет, – прошептал Нестор своему отражению.

Две борзые стояли на подоконнике возле горшка с каким-то растением. Нестор украдкой коснулся собачьих головок.