Алан Брэдли - В могиле не опасен суд молвы [litres]

Поскольку упреки Доггера всегда были мягкими, как шелк, я внимательно прислушивалась к ним. И поклялась никогда больше не использовать это слово.

– Желаете провести опыт лично? – предложил он, и я поняла, что прощена за минутную опрометчивость.

Подогрев флакончик на пару над чайником, я очень аккуратно достала пробку и уронила несколько капель серной кислоты в мыльницу, содержащую то, что я теперь именовала раствором носового платка.

Как пикриновая кислота в первом образце, сменив цвет, выдала присутствие цианистого калия, так и серная кислота, изменив цвет на желтый с зеленоватым оттенком, расскажет нам, есть ли паральдегид.

Мы с Доггером переглянулись, чрезвычайно довольные.

– Цианистый калий, – констатировала я, – и паральдегид.

– Очевидно, да, – подтвердил Доггер. – А теперь перейдем к нашим друзьям диатомеям. Не будете ли вы так любезны приготовить раствор едкого натра? Нам хватит пары кубических сантиметров.

Я сняла опустевший стакан с нашего импровизированного дистиллирующего аппарата, поставила на дно умывальника и налила в него остатки горячей воды из чайника.

В этих делах необходимо проявлять чрезвычайную осторожность. Когда я открыла окно, Доггер одобрительно кивнул.

Кристаллы едкого натра при контакте с водой выделяют огромное количество тепла – это так называемая экзотермическая реакция, – и в результате жидкость бурно пенится. Именно поэтому это вещество применяют для прочистки засорившихся труб. Оно очень едкое, поэтому нужно защищать кожу от случайных брызг.

– Я могу воспользоваться твоими водительскими перчатками? – спросила я.

Поднял ли Доггер бровь?

Быть может, на миллиметр, но он старательно держал лицо.

– Разумеется, мисс Флавия, – ответил он, выуживая их из кармана пиджака.

Надевая перчатки, я наслаждалась мягкостью кожи, которая, как однажды рассказал мне Доггер, когда-то принадлежала маленьким безрогим козам с мыса Доброй Надежды.

«Бедные крошки! – подумала я, поводя пальцами. – Надо быть осторожной и не повредить перчатки».

Сняв крышку с «Дрейн Бейна», я сыпанула несколько кристаллов в стакан с горячей водой. Они пошли ко дну. Еще пара кристаллов, и они начали пениться. Еще, и…

Я резко остановилась. Внезапно жидкость забурлила, словно желудочные соли, но, к счастью, пена остановилась у краев стакана.

– Идеально, – сказал Доггер. До этого момента я не осознавала, что он за мной наблюдает. – Что касается требуемой емкости, я позволил себе вольность позаимствовать вазу из «роллс-ройса» мисс Харриет.

Мне отчаянно захотелось его обнять! Не только за то, что он нашел необходимые предметы для проведения опытов, но и за то, что он до сих пор считал, что «роллс-ройс» принадлежит моей покойной матери.

Когда она была жива, мой отец регулярно срезал свежие розы в саду Букшоу и ставил их в две узкие высокие вазы в автомобиле.

При мысли об этом у меня внутри что-то дрогнуло, но я не хотела проявлять эмоции перед Доггером.

– Блестяще! – вот и все, что я смогла выдавить. – Что мы используем вместо затычки?

Доггер подумал и об этом.

– Свечной воск. – Он потянулся за лампой, стеклянным сосудом которой мы уже так ловко воспользовались.

Он достал свечу, подержал ее нижней частью над плиткой, потом начал вращать. В результате у нас образовалась капля воска величиной с пенни.

– Будьте любезны, подержите это несколько секунд, – попросил он и хорошенько встряхнул стакан с носовым платком, а потом помешал содержимое ручкой. Затем перелил немного жидкости в вазу и протянул мне.

Тремя пальцами я сформировала из воска идеальную затычку и прижала ее к вазе.

– Водонепроницаемая, – сказала я, и Доггер кивнул.

– А теперь центрифуга, – пробормотал он себе под нос.

Центрифуга?

Дома, в Букшоу, в моей лаборатории, есть замечательная профессиональная центрифуга, которую привез из Германии дядюшка Тар. Она оснащена электромотором достаточной мощности, чтобы крутить быка со скоростью две тысячи вращений в секунду до Судного дня или до отключения электричества – смотря что произойдет раньше.

Но здесь, в убогом номере «Дуба и фазана»? Что мы будем делать?

И тут на меня снизошло озарение, и я ухмыльнулась от уха до уха.

– Жалюзи! – воскликнула я.

Потом, взяв себя в руки, я добавила тише и спокойнее:

– Я думаю, нам прекрасно подойдет шнур от жалюзи.

На лице Доггера появилось такое выражение, как будто он выиграл миллион в лотерею. Если это не гордость, то что-то очень похожее.