Алан Брэдли - В могиле не опасен суд молвы [litres]

– Ну, фактически да, в его растворенной форме. Стенки их клеток состоят из того же самого материала.

– Как крошечные армейские танки!

– Именно!

– И это значит… – я с трудом сдерживалась.

– Это значит, что в случае утопления присутствие или отсутствие диатомей в легких указывает на то, дышала жертва или нет, когда оказалась под водой.

Я нахмурила брови.

– Не улавливаю твою мысль.

Доггер полез во внутренний карман и извлек маленький черный блокнот. Пролистав много страниц, мелко исписанных его аккуратным почерком, – о! как бы я хотела все это прочитать! – он наконец открыл чистый лист. Взял ручку и начал рисовать серию маленьких треугольников, овалов и кругов, а потом заполнил их узорами и клетками – они напоминали не то снежинки, не то соты, не то бильярдные шары в треугольнике, не то сильно увеличенные глаза мухи, которые я видела в бесконечных обучающих фильмах, которыми нас мучили в Святом Танкреде.

– Диатомеи во множестве обитают в соленой и пресной воде, – продолжил Доггер, – и если мы проанализируем выделения на твоем носовом платке…

И тут на меня снизошло озарение, то бишь меня осенило!

– Мы поймем, дышал он или нет. Мы узнаем, убийство это или нет!

– Возможно, – согласился Доггер. – Если не принимать во внимание синяк на шее, на его теле не было признаков насилия. Очень тяжело удерживать под водой брыкающуюся жертву. Обычно приходится прибегать к помощи веревок.

– Или наручников, – добавила я.

– Или наручников, – согласился Доггер. – Хотя, как правило, они оставляют следы и ссадины на запястьях и щиколотках.

– Разумно, – согласилась я. Откуда он все это знает?

– Все, что нужно, – продолжил Доггер, – это тщательный химический анализ.

– Нам лучше поторопиться, – сказала я, – пока улики не высохли.

– Возможно, если подумать о цианистом калии, синильной кислоте и паральдегиде, но, если дело касается диатомей, никакой срочности нет. Искомый панцирь состоит в буквальном смысле слова из стекла, которое сохраняется миллионы лет. Полагаю, у нас есть время выпить чаю.

– Но я не хочу чаю, – запротестовала я. – Я хочу засучить рукава и приняться за работу.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, почему Доггер улыбается. Я была одета в легкий летний сарафан без рукавов, так что засучивать было нечего.

– Я тоже, мисс Флавия, – сказал он, – но сначала нам надо собрать кое-какие… м-м… философские инструменты.

«Философскими инструментами» доктор Ватсон именовал некоторые химические аппараты Шерлока Холмса, так что я сразу поняла, что Доггер имел в виду.

– Разумеется, – согласилась я. – Мы должны подготовить наши философские инструменты.

Понятия не имею, какие именно.

– Что ж, в любом случае, мы можем вскипятить воды, – я показала на электрическую плитку и старый чайник на столике у окна.

– Отличное начало, – сказал Доггер, потирая руки. – Я мигом.

Мигом? Куда катится мир? Немыслимо, чтобы Доггер изъяснялся такими словами. Но не успела я ничего сказать, как он исчез.

Я подошла к окну и выглянула из-за занавески. Через несколько секунд во дворе появился Доггер. Он неторопливо подошел к «роллс-ройсу», извлек что-то из багажника и пошел обратно.

– Ты очень оживлен, Доггер, – заметила я, когда он вернулся в комнату. – Выиграл что-то на собаках или лошадях?

– Я не игрок, мисс Флавия, если не считать великую игру жизни и смерти. И в ней я пока весьма удачлив.

Я ляпнула не подумав.

– Извини, Доггер, я не хотела…

– Все в порядке. Думаю, пора сделать первый шаг.

С этими словами он поставил на кровать два предмета. Первым оказался мужской портфель, во втором я узнала автомобильную аптечку.

Из кармана он достал мощный фонарь, который обычно лежит в бардачке.

– А теперь еще кое-что, – сказал он.

Открыл дверь и, оглянувшись по сторонам, вышел в коридор и свернул налево, где, насколько я знаю, находится туалет. А за ним тупик.

Какое-то время было тихо, а потом послышался звук сливаемой воды.

Иногда из вежливости лучше не прислушиваться, но в «Дубе и Фазане» туалет слишком близко к моей комнате, поэтому трудно соблюдать деликатность.

Секунду спустя Доггер вернулся.

– Всегда сливайте за собой, когда собираетесь сделать что-то незаконное, – с торжественным выражением лица произнес он. – Чтобы сбить со следа.

Не могу поверить ушам своим. Доггер шутит? Говорит со мной почти как с равной.

Из-за спины он достал желтую жестяную банку.