– У вас, – поправил его Смирнов.
– У нас, – охотно согласился Иван Фролович.
Казарян снял с трупа наручники и спросил у Смирнова:
– Его с собой возьмем?
– Пусть здесь лежит, – решил Смирнов. – Здесь непуганое зверье не ходит. Ветками прикроем и пусть до приезда бригады лежит.
* * *
В час дня, в тринадцать ноль-ноль, въехали в Нахту. Смирнов с приличного хода с визгом тормозов остановил «газик» у крыльца райкома партии.
– Ты пока певца здесь постереги, а я к Лузавину заскочу, – сказал он и, поднявшись на крыльцо, исчез в торжественном антрэ.
– Лузавин у себя? – рявкнул на дежурившего милиционера.
– Нет, и сегодня не будет, – с удовольствием ответил тот грубому подполковнику.
Выскочил, сел за руль и подъехал к гостинице. Бурно кипел, но пар пока не выпускал. Сказал спокойно, насколько мог:
– Рома, пускай артиста сразу же за мной. И сам перекрывай его так, чтобы никто на нем наручников не видел.
– Куда вести-то его?
– Куда, куда! К тебе в номер, конечно!
Эдаким слоеным пирогом они проследовали через вестибюль, поднялись по лестнице на третий этаж, открыли казаряновский номер. Вроде никто ничего не заметил.
– Куда мне? – покорно поинтересовался Иван Фролович, войдя в номер.
– В спальню, – распорядился Смирнов. – Если лечь захочешь – только на коврик, на кровать такому грязному – ни-ни!
Певец удалился в спальню. Смирнов прикрыл за ним дверь и молча пальчиком поманил Казаряна за собой, в ванную. Казарян сел на край ванны, а Смирнов на стульчак.
– Что я тебе говорил, что я тебе говорил? – свистящим шипеньем вырвался накопленный пар из Смирнова. – Подслушивают курвы нас на телефонном узле, и все Лузавину сообщают! Он знает, что в два прилетает генерал Есин, из моего разговора с генералом знает, и смывается в неизвестном направлении!
– Куда он денется? – резонно возразил Казарян.
– Ты прав, некуда ему деться. Но они успели сговориться. Все, все, кто причастен. И нам с генералом сыграют правдивый, просто мхатовский спектакль.
– Но ведь псевдопожары не спрячешь. Не спрячешь не обозначенные на картах дороги, не спрячешь сезонных рабочих, которые на допросах запоют, как кенари, не спрячешь тех, кто распоряжался, кто отдавал приказы.
– Вот именно кто, Рома. Они договорятся, каков предельный уровень. Я думаю, Лузавин все возьмет на себя. Дурацкое дело, все из бездарных ниточек, из дилетантских замысловатых ходов, без толку, без смысла.
– Если бы ты не влез, смысл для них был бы.
– Людей убивают, Рома!
– А ты?
– А я не убиваю.
– А я?
– А ты не убивал, а защищался.
Казарян сходил заглянуть в спальню. Иван Фролович лежал на коврике в позе зародыша и, видимо, чувствовал себя превосходно, ибо уже слегка задремал. Казарян вернулся в ванную комнату и задал вопрос, который мучил его с десяти часов утра:
– Ты специально дал Чекунову возможность застрелить Арефьева?
– Да, – однозначно ответил Смирнов со стульчака.
– Это ужасно.
– Я знаю.
– Жалко мне тебя, Санек, сил нет, – признался Казарян, балуясь с краном: то пускал воду в ванну широкой струей, то превращал ее в дождичек из душевого круглого с дырочками жестяного облачка.
– Не брызгай, – попросил Смирнов, и Казарян тотчас наглухо закрутил кран.
– Когда этими подонками вместе с тобой занимался, об Олеге и не вспоминал. А сейчас перед глазами он у грязной стены с железной палкой в груди…
– В животе, – поправил его Смирнов.
– Да не уточняй, будь добр! – заорал Казарян. – Кому нужна его смерть?
– Никому, – сказал Смирнов. – Но я найду того, кто убил.
20
К самолету в Нахте привыкли, а вот к вертолету – нет. Со всех концов к аэродрому бежал народ допаспортного возраста. Те, кто постарше, задирали головы и долго рассматривали птичку без крыльев, которая, издавая свист и вой, перпендикулярно и медленно спускалась на землю. Камуфлированный военный вертолет осуществил посадку. По всему полю, поднятые сабельным мельканием громадных лопастей, метались сухие листья, клочья сена и обязательные бумажки. А пыль поднялась и остановилась неохватным шаром.
Первым в форме цвета хаки спрыгнул, не дожидаясь лесенки, генерал-майор Есин Петр Петрович. Придерживая обеими руками шикарную фуражку с громаднейшей тульей, чтобы не унесло с травой и бумажками, генерал вертел головой, ища встречающих. Увидев, наконец, Смирнова и Поземкина, зашагал к ним, не оборачиваясь на свою команду в полевой форме и при оружии, которая по одному выстраивалась у вертолета.
Читать дальше