Жозеф Кессель - Лев

Ослепленным блаженным взглядом следил Буллит за своей дочуркой, которая скользила между стадами. Может быть, он чувствовал, подозревал, что добрая власть Патриции над всеми животными диких зарослей оставалась единственной нитью, единственным средством общения — с тех пор, как он отказался от убийства, — между ним и этим великим народом, чудесным и свободным, с которым была связана вся его жизнь.

Ни с чем не сравнить взаимное понимание и нежность между Патрицией и ее отцом. У каждого свои неповторимые свойства, необходимые для этого единства, такого же естественного для них, как дыхание.

Только этим можно объяснить встречу, которая нас ожидала. Когда возникает первородная необходимость, она не оставляет места случаю.

Нет, поистине это не могло быть случайностью.

Буллит прекрасно знал, — поскольку сам мне об этом рассказывал, — что Кинг на расстоянии многих миль слышит его машину и прибегает навстречу. И Буллит должен был знать — поскольку это была его профессия, — где, в зависимости от дождливых или засушливых сезонов, находились временные логова большого льва, выпущенного на волю в дикие заросли.

Кроме того, когда мы выехали на длинный участок саванны, я заметил, как Буллит вытягивает шею и поверх ветрового стекла внимательно и пристально осматривает зорким глазом охотника далекую опушку леса на краю сухой травянистой равнины. И вдруг он улыбнулся. А потом легонько локтем подтолкнул Патрицию. И тогда я увидел на горизонте саванны сначала пятно, потом клубок рыжего зверя, который прыжками несся нам навстречу.

— Кинг! — закричала Патриция. — О, папа, это же Кинг!

Буллит безмолвно смеялся. Было в порядке вещей, чтобы это утро абсолютного согласия между ним и Патрицией завершилось самым чудесным сюрпризом, какой он только мог сделать дочери.

— Когда ты узнал, что он живет здесь? — воскликнула она.

— Только вчера, — ответил Буллит. — Я послал трех рейнджеров по его следам, когда он ушел со старого места. И вчера кипсиг Маина, — он повернулся к самому молодому из двух черных гигантов на заднем сиденье, — пришел и рассказал мне.

Буллит обнял тяжелой рукой девочку.

— Я хотел проверить вместе с тобой, — сказал он.

— Кинг! Кинг! — кричала Патриция, вскочив на ноги.

Большой лев приближался огромными скачками, грива его развевалась по ветру, и он рычал от радости. Кинг уже почти достиг машины, но Патриция крикнула:

— Папа, заставь его побегать! Быстрее, быстрее, как он только может. Он на бегу такой красивый!

«Лендровер» резко отвернул, и лев оказался не перед машиной, а рядом. Буллит поддал газу и пошел с такой скоростью, чтобы не отрываться далеко от Кинга и в то же время заставить его мчаться изо всех сил, из последнего дыхания. И Кинг понесся за нами вслед длинными прыжками, — ну совсем, как пес, — но пес апокалипсиса, собака конца света, — и при этом он так же радостно лаял, но от лая его дрожала саванна и заросли.

Так мы пронеслись раз, и два, и три по большой равнине. Испуганные животные убегали за горизонт, а над нами, обманутые львиным рыком, обычно предвещающим смертельную охоту, закружились, заслоняя солнце, грифы и стервятники.

Кинг все так же мчался прыжками и рычал, но на краях его брылей уже выступила пена. Патриция села на место, положила руку на руку Буллита. Казалось, они вели машину вместе. «Лендровер» постепенно замедлил ход и остановился.

Мгновенно Кинг очутился рядом, встал во весь рост и положил передние лапы на плечи Буллита. Хрипя и задыхаясь от радости и усталости, он терся мордой о щеку человека, который приютил его, сберег его детство. Грива и рыжие волосы перепутались, смешались в одно золотое руно.

— Смотрите, ну прямо два льва, ведь правда? — сказала Патриция.

Голос ее был не громче дыхания, но Кинг его услышал. Он протянул лапу со втянутыми когтями, чувствительную и мягкую, как огромная губка, обнял девочку за шею, прижал к Буллиту и облизал им лица обоим сразу своим жарким языком.

Потом он сел и золотыми глазами осмотрел всех, кто был в машине. Он узнал нас: Кихоро, рейнджеров и меня. Потом лев обратил свой взгляд на Буллита. И тот понял, чего от него ждет лев.

Он медленно открыл дверцу, медленно спустился на землю и так же медленно подошел к Кингу. Встал перед ним и сказал, отделяя каждое слово:

— Ну что, мальчик, хочешь проверить, кто из нас сильнее? Как в старые добрые времена? Ведь так?

Кинг пристально смотрел на Буллита. Левый глаз его был немного уже и длиннее правого и, казалось, подмигивал. Легким глухим порыкиванием он словно подтверждал каждую фразу Буллита. Кинг все понимал.