Дом показался ему небольшим, с несуразно высокой острой крышей под серой черепицей – дом из детской сказки про гномов. Сходство со сказкой усиливали три разновеликих окна с козырьками: два обычных и одно в виде иллюминатора, – разбросанные по склону крыши. Два фонаря на крыльце, широкая стеклянная дверь, через которую взгляд Шибаева выхватил убранство дома – светлый ковер на полу, ярко горящую люстру, картины на стенах. При виде машины человек, сидевший на ступеньках, поднялся и пошел навстречу. Шибаев узнал его – это был парень из музея.
Инга открыла дверцу, парень бросился к ней, помогая выбраться из салона. Инга обняла его и заплакала. Он беспомощно топтался рядом с ней, что-то говорил, спрашивал, гладил по голове и заглядывал в лицо. Шибаев вылез из машины. Парень вопросительно взглянул на него. Кивнул, и Александр непроизвольно кивнул в ответ.
Обнимая Ингу, парень увел ее в дом. Шибаев смотрел им вслед. Инга не обернулась. Ее черная сумочка осталась лежать на дорожке. Шибаев поднял сумочку и положил на капот машины. Туда же положил ключи, которые все еще держал в руке. Постоял немного, вдыхая холодный влажный воздух, пахнущий рекой и палыми листьями. И пошел по аллее к воротам.
Машина – серебристый джип «Чероки» – нагнала его через минут пять или семь. Он успел уйти в никуда довольно далеко, не имея ни малейшего представления, как выбираться отсюда. Джип встал, из него выскочил знакомый парень. Шибаев приготовился к драке – кулаки его непроизвольно сжались. Парень, быстро и взволнованно говоря что-то, протянул руку. Шибаев понял только «спасибо». Протянул свою. Они обменялись рукопожатиями.
– Плиз, – сказал парень, раскрывая дверцу и приглашая Шибаева в машину. – Плиз…
В машине он продолжал говорить, но Шибаев уже не слушал. Он не понимал этого парня. На его месте он вмазал бы сопернику по первое число…
На железнодорожной станции парень выскочил из джипа, повел Шибаева через подвесной мост на другую сторону вокзала. «Ту Нью-Йорк», – объяснил, показывая рукой. Они стояли в ожидании поезда. Шибаев чувствовал нетерпение спутника – тот хотел быстрее вернуться. Но оставался на месте и говорил. Снова благодарил, один раз даже сказал «спасиба-хорошо» и «на здоровье». И представился – «Джон. Иван. – Засмеялся и еще раз повторил: – Иван!» И два раза пожал шибаевскую руку. «Неужели он ничего не понимает? – думал угрюмо Саша. – Ведь не дурак же…»
Теперь он, наконец, рассмотрел парня. Высокий, с него самого ростом, худощавый, сильный – видать, качается, – с приветливым улыбчивым лицом, крупными, очень белыми зубами. Шибаев испытывал странное ощущение нереальности – ему было бы намного легче, если бы Джон, наконец, ушел и оставил его одного, или ударил. И тогда он бы ответил… от души. Но Джон-Иван все улыбался, глядя ему в лицо…
«Спасибо, деньги на проезд не сунул», – угрюмо думал Александр, глядя в темное стекло. В стекле отражалось, исчезая и снова появляясь, его удлиненное расколотое лицо.
Заморосил дождь. Капли потекли по стеклам. Чужое незнакомое лицо в окне, казалось, плакало…
* * *
– Ты, Саша, не понимаешь, – доказывал Алик Дрючин, – мы в принципе не можем существовать на одном жизненном пространстве. В принципе! Они согласны терпеть тебя, если ты… А. – Он загнул указательный палец на левой руке. – Обеспечиваешь их материальными благами! Бэ. – Загнул средний палец. – Трахаешь! Вэ. – Он загнул безымянный и уставился на Шибаева. Задумался, видимо, упустив мысль. – А, к черту! – махнул рукой. – Все они одинаковы. Вот, ты говоришь, Саша, что не виделся со своей Ингой. А я думаю, она тебя просто продинамила, извини. Летом продинамила и теперь снова. А почему? – Он подождал, пока Шибаев ответит, но не дождавшись, ответил себе сам: – А потому, что независимость до добра не доводит! Вот почему. Разве я не прав, Саша? Хочу – здесь живу, хочу – там. Эмансипация, свобода, мужик на дом. – Он подумал немного и счел нужным пояснить свою мысль: – Сто баксов – и мужик на два часа. Приходит прямо домой. Здоровый амбал, который только и делает, что трахает эти денежные мешки. Головой пользуется исключительно для пережевывания пищи. И мы после этого ожидаем верности, нежности, ласки? – горько вопрошал он. – Разве мы выдержим конкуренцию с амбалом? У нас стрессы, все на нервах, острая нехватка ресурсов, и в результате – общее и частное ослабление организма… Вот и превращаемся в придаток, сексуальный придаток! А кто не может в результате ослабления организма – тому пинок под зад!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу