Винс Флинн - Наемник

– Мое, – пробормотал Иванов, больше ему не удалось ничего произнести.

Швецу очень хотелось сказать, что он ведет себя как маленький ребенок, когда напивается, но сейчас толку от этого все равно не было бы.

– Что он сказал?

– Он ничего не знает.

– Вы уверены?

Швец пожалел, что не слушал разговор по второй линии. Когда его босс находился в таком состоянии, он становился совершенно ненадежным.

– И почему вы так уверены? – Швец отодвинулся от стола и откинулся на высокую спинку кожаного кресла.

– Он мусульманин, и ему мозгов не хватит, чтобы украсть у нас столько денег.

Сейчас Швец больше всего на свете хотел сказать своему боссу-алкашу, что Сайед умнее его, но он видел, как за такие оскорбления Иванов выхватывал пистолет и стрелял в обидчика.

– Мне следует полететь в Гамбург.

– Нет, ты нужен мне здесь. Отправь Павла.

«Вот идиот!» – подумал Швец.

Павел Сокол прекрасно разбирался в цифрах и балансовых ведомостях, но во всем остальном вел себя как умственно отсталый ребенок. И толку от его поездки в Гамбург не будет никакого.

– Нам нужны ответы, и боюсь, что если я останусь здесь, мы их не получим. Павел только еще больше все запутает. Вы запретили мне обсуждать то, что произошло, с кем бы то ни было, кроме вас и Павла, поэтому мне будет очень сложно получить эти самые ответы.

– Но ты нужен мне тут.

– Через несколько дней не будет никакого «тут», – сказал Швец с напором. – Как только станет известно, что деньги пропали, телефон раскалится от звонков, и рано или поздно новость станет известна наверху или, того хуже, распространится по городу. И тогда они займутся вами.

– Нами! Ты хотел сказать, нами! – заорал Иванов. – Твой вагон сцеплен с моим.

– Поверьте мне, не проходит и минуты, чтобы я не думал об этом.

– И я прекрасно с тобой обращался.

– Да, конечно, – не слишком искренне подтвердил Швец.

– И буду продолжать о тебе заботиться. Нам просто нужны ответы.

– Нам нужны деньги, – сказал Швец, пытаясь заставить Иванова увидеть главную проблему. – Ответы могут привести нас к деньгам, но мы не получим их, сидя в Москве.

– Хватит говорить загадками.

– Просто позвольте мне полететь в Гамбург, я попытаюсь выяснить, что происходит. Я отправлюсь туда сегодня вечером и, если все пойдет хорошо, вернусь первым утренним рейсом.

– А что я буду делать?

Неожиданно Швец понял, каким должен быть ответ на его вопрос.

– Хорошенько напейтесь, вызовите женщин и отправляйтесь в гостиницу «Балчуг».

Иванов нахмурился – у него не было настроения выходить на люди.

– Вы должны вести себя так, будто ничего не произошло. Вы же знаете, что представляет собой наш город. Если поползут слухи, что у вас неприятности, и вы перестанете появляться в общественных местах, все в них поверят. Если же вы сделаете вид, будто у вас все нормально, никто не примет сплетни всерьез.

Швец был готов сказать почти все, что угодно, чтобы убедить своего начальника. Сидение в кабинете ничего им не даст. Он уже видел Иванова, когда того охватывала паника. Обычно это продолжалось день или два. Как правило, он погружался в жалость к самому себе, но каким-то непостижимым образом отчаяние и самобичевание в конце концов приводили его в чувство, и он выходил из депрессивного состояния, готовый броситься в атаку, точно разъяренный медведь. Швец знал, что, когда это случится, он должен понимать, что произошло, иначе пополнит число потерь на поле боя.

– Возьмите с собой Алексея и Ивана, они о вас позаботятся, – предложил он.

«Да, – подумал Иванов. – Два моих Луки Брази. Никто не осмелится выступить против меня, когда они рядом».

Иванов почувствовал себя лучше от одной только мысли о своих верных солдатах и решил, что постельные утехи вполне могут исправить его отвратительное настроение. Кроме того, ему отчаянно хотелось выпить.

– Ладно, – сдался он, – но ты должен позвонить мне, как только что-нибудь узнаешь.

Швец напрягся. Они сегодня уже достаточно разговаривали по телефону, а сейчас, в новую эру электронного шпионажа, определить, кто тебя слушает, невозможно.

– Обещаю, – соврал он, направляясь к двери. – И помните: вы должны вести себя так, будто ничего особенного не произошло.

Цюрих, Швейцария

Рэпп вошел в кабинет за пару минут до шести и обнаружил там Харли в полном одиночестве. В левой руке тот держал телефон, в правой – стакан со спиртным и смотрел сквозь застекленную дверь на заснеженные горы вдалеке. Стэн мимолетно оглянулся через плечо, продолжая прижимать телефон к левому уху, чтобы выяснить, кто пришел, и тут же вернулся к прерванному разговору. Рэпп прошел через комнату и ступил с пола из твердых пород дерева на большой персидский ковер. Библиотека располагалась на двух уровнях, второй этаж представлял собой мостик, обеспечивавший доступ к книгам, которые занимали все четыре стены. И ни на одной Митч не заметил даже намека на пыль.