Винс Флинн: Наемник

В то время как все остальные предпочли бы бездействовать, это противоречило природе Рэппа. Двоих его коллег похитила на улицах Бейрута отвратительная маленькая организация, носившая имя «Исламский джихад». Они были одним из подразделений «Хезболлы», специализировавшейся на похищениях, пытках и подготовке террористов-смертников. «Джихадисты», вне всякого сомнения, уже начали допрос новых пленников. Несчастным предстояло пережить неслыханную боль, и постепенно, слой за слоем, они расскажут все, что знают.

Такова жестокая правда, и если его коллеги в состоянии обманывать себя и думают иначе, значит, они сознательно или бессознательно стараются делать наиболее удобные выводы. После долгого дня наблюдения за людьми, которые говорили, что держат ситуацию под контролем, но ничего не предпринимали, Рэпп решил отыскать собственное решение. Бюрократы и дипломаты в Вашингтоне полагали, что следовало позволить событиям развиваться естественным путем, но Митч думал иначе. Он слишком через многое прошел, чтобы позволить раскрыть себя, не говоря уже о таких мелочах, как честь и кодекс воина. Он многое пережил с этими парнями. Одного уважал, восхищался и любил. Второго – уважал, восхищался и ненавидел. Рэпп испытывал острое желание что-то предпринять, чтобы их спасти.

Уроды, сидящие в Вашингтоне, готовы списать со счетов безликих оперативников, чтобы избежать войны, но парни, находившиеся в окопах, воспринимали это близко к сердцу. Воины не любят оставлять своих умирать в руках врага, потому что знают: однажды они сами могут оказаться в таком же положении, и не сомневаются, что страна сделает все, чтобы их спасти.

Рэпп смотрел на свое отражение в потрескавшемся зеркале; густые растрепанные черные волосы и борода, загорелая оливковая кожа – и глаза, такие темные, что они казались черными. Он мог находиться среди врагов, не вызывая даже малейших подозрений, но все изменится, если он не начнет действовать. Рэпп подумал о своей подготовке и обо всем, что ему пришлось принести в жертву. Операция будет поставлена под угрозу, из чего следовало, что его карьере полевого агента конец. Ему придется сидеть за письменным столом где-нибудь в Вашингтоне, где он будет медленно гнить в течение следующих двадцати пяти лет. И каждый день просыпаться и ложиться спать с одной и той же мыслью: ему следовало что-то предпринять – хоть что-нибудь. И до конца жизни он будет ставить под сомнение собственное мужество. Рэпп содрогнулся от этой мысли. Возможно, он слегка спятил, но ему довелось прочитать достаточно греческих трагедий, чтобы понять: жизнь, наполненная подобными упреками в собственный адрес, неизбежно приведет в сумасшедший дом.

«Нет, – подумал он, – уж лучше я потерплю поражение, но не сдамся».

Рэпп кивнул своим мыслям, глубоко вздохнул и подошел к окну. Осторожно отодвинув рваную занавеску, выглянул на улицу. Двое рядовых бойцов из «Исламского джихада» все еще находились на противоположной стороне улицы и вели наблюдение. Митч намекнул, прогуливаясь по району, что намеревается сделать, и эта парочка появилась через час после того, как он вложил седьмую сотенную банкноту в нетерпеливую ладонь местного торговца.

Рэпп рассматривал вариант убить одного из этих типов, а второго допросить, но понимал, что новость распространится так быстро, что его коллег либо переведут в другое место, либо просто убьют, прежде чем он успеет начать действовать, пользуясь полученными сведениями. Митч покачал головой. Для него оставался лишь один путь, и больше не имело никакого смысла откладывать.

Он быстро написал записку, оставил ее на маленьком письменном столе, взял солнечные очки, карту и толстую пачку наличных и направился к двери. Лифт не работал, поэтому Митч спустился в вестибюль с четвертого этажа по лестнице. Новый портье выглядел ужасно напуганным, из чего Рэпп сделал вывод, что кто-то уже успел с ним поговорить. Он не останавливаясь прошел мимо него к двери, ведущей наружу, и оказался под ослепительными лучами солнца. Рэпп поднял карту, чтобы защититься от яркого света, и оглядел обе стороны улицы. Темные очки позволили ему сделать вид, что он не заметил пару из «Исламского джихада». Продолжая смотреть в карту, Митч повернул направо и зашагал на восток.

Он не прошел и половины квартала, когда его нервная система начала посылать в мозг сигналы тревоги, и каждый был еще более отчаянным, чем предыдущий. Ему пришлось напрячь все свои способности к самоконтролю, чтобы отвергнуть основные принципы подготовки и миллионы лет инстинктов выживания, впечатанных, подобно коду, в человеческий мозг. Впереди, на противоположной стороне улицы, был припаркован черный автомобиль. Рэпп проигнорировал сидевшего за рулем водителя и свернул на узкую боковую улочку. В тридцати шагах впереди, около входа в магазин, чего-то ждал грубоватого вида мужчина, куривший сигарету. Его левая нога твердо стояла на мостовой, правая была слегка согнута и упиралась в стену дома. Мощная спина также касалась стены. Что-то в его облике показалось Рэппу смутно знакомым, начиная от запыленных черных брюк и кончая белой рубашкой с потемневшими от пота подмышками.