Геннадий Прашкевич - Бык в западне

— Идет, — сказал Куделькин. — Покупаю информацию.

— За полбанки?!

— За полбанки. Как скажете, где найти Груню, так сразу выдам. Наличными. Мелочью. Чтобы вам не менять. Вам тут, смотрю, и бегать никуда не надо. Только руку протянул, вот они и полбанки, — указал Куделькин на «Альтернативные напитки». — Так что, говорите, где Груня?

— Ну, где… — сразу поскучнел рябой бомж. — Про это ты спроси у Кольки Недопырки. Он сейчас лишних к Груне не допускает. Он теперь у Груни как бы на службе. Нам откуда про Груню знать?

— А про Недопырку?

— За полбанки? — недоверчиво спросил старший бомж.

— За полбанки.

— Если к Кольке Недопырке, тогда иди прямо на вокзал. Тут рядом. Дуй прямо по Вокзальной магистрали, никак не промахнешься. Кольку Недопырку сразу найдешь. Колька Недопырка или садит у входа в метро, или прохаживается у перехода через пути. Знаешь переход, который под часами? Не тот, что за магазином, а под часами . Усек?

— Усек, — успокоил бомжа Куделькин — А каков он на рожу этот Колька Недопырка? На жука похож?

— Да ну, на жука! — отмахнулся старший бомж. — Ты его сразу узнаешь. Даже фотки не надо. Он все время орет. Не может Недопырка молчать. Молчать у него язык не поворачивается. — Подумав, бомж уважитель но добавил: — Красиво работает.

Кольку Недопырку Куделькин узнал сразу.

Колька Недопырка оказался броваст, как бывший генсек Брежнев. С первого взгляда могло даже показать ся, что брови у Кольки наклеенные, так густо и угло вато топорщились они над пронырливыми серыми гла зами, над длинным горбатым носом, над всем его над менным вытянутым восточным лицом.

Грозно двигая угловатыми густыми бровями, Коль ка Недопырка время от времени нагло вскрикивал:

— Спасибо, добрые господа кавказцы! Премного благодарен, добрые господа кавказцы! Никто не подаст бедному человеку столько, сколько добрые господа кавказцы!

Кавказцы понимающе усмехались. Их было трое. Они только что бросили три червонца в грязную шапку Кольки Недопырки, вот он и топырился, выказывая великое уважение. Молодые кавказцы в папахах важно оборачивались на прохожих и не спешили уходить. Похоже, им нравилось славословие Недопырки.

Куделькин неторопливо подошел к бомжу.

Среднего роста, но коренаст, плечист. Тень Куделькина даже не полностью накрыла бомжа. Он сперва даже не заметил Куделькина. Свирепея от неожиданной удачи, боясь упустить щедрых кавказцев, пытаясь подманить их к своей шапке еще раз, Недопырка вскрикивал на всю площадь:

— Спасибо, добрые господа кавказцы! Не пожалейте денежек на молитвы за вечный мир, за труд и счастье, за мирное небо над головой! Не пожалейте опытному старому инвалиду на восстановление несчастных кавказских земель и городов, разрушенных жестокой войною!

— Как ты их, придурок, собираешься восстанавливать? — негромко спросил Куделькин.

— Уйди! Не засти солнце! — не оборачиваясь, совсем как Диоген, ответил Недопырка.

— И все же… Как?

Колька Недопырка умолк. Он вдруг что-то почуял.

Кавказцы в папахах тоже насторожились. Кажется, пяток минут они еще собирались погреться в лучах неожиданной славы.

— Как ты собираешься восстанавливать несчастные кавказские земли и города, разрушенные жестокой войною, придурок? — наступив твердым каблуком на откинутую в сторону ногу сидящего на земле Кольки Недопырки, спросил Куделькин.

Колька Недопырка понял, что влип. Взвизгнув коротко, по-бабьи, он попытался резко отпрянуть в сторону, но Куделькин крепко прижал кривую ногу опытного инвалида Недопырки к мирной сибирской земле

— Послушай, дорогой, да? — укоризненно покачал головой один из кавказцев. — Зачем инвалида обижаешь?

— Подойди сюда, — негромко, но деловито попросил Куделькин кавказца, стараясь не вызвать излишнего интереса у торопящихся к метро прохожих. — Читать умеешь?

— Послушай, зачем обижаешь, да? — уже с угрозой начал кавказец, но, взглянув на удостоверение Куделькина, сразу сбавил тон. — Твое дело, дорогой. Сам разбирайся, да? Мы мимо шли.

Крепко надавив каблуком на прижатую к земле кривую ногу Кольки Недопырки, Куделькин сказал:

— Выбор у тебя небогатый, придурок. — Мысленно Куделькин будто вновь обернулся и увидел лежащего на земле капитана Ларина со служебным «стечкином» в откинутой руке. Ему будто снова пахнуло в нос растревоженной лопатами рыхлой землей. — Или ты прямо сейчас скажешь, где найти Груню, или я упеку тебя на несколько месяцев в тюрьму.