Сергей Зверев - Мертвый дрейф

– Что с вами, Оленька? – бросился он к ней.

– Не лезьте, Глеб… – прохрипела женщина. – Сама справлюсь, я сильная… Помогите лучше своим друзьям – они отправились догонять…

– Кого?! – Он исполнялся самыми скверными предчувствиями.

– А вы догадайтесь… – Она злобно расхохоталась. – Эту профурсетку и профессора Ландсберга специально положили друг от друга подальше, и все же они как-то спелись, выбрались, сбежали! Хорошо, что Юрий вовремя проснулся, я тоже пыталась схватить профессора за ногу, он выволок меня на буксире, а эта тварь пнула по ноге… Господи, Глеб, бегите скорее, это случилось минуту назад…

Он бросился с низкого старта – повело куда-то в сторону, с ориентацией пока еще проблемы… Ударился плечом о скалу, взвыл от сокрушающей боли. Заковылял куда-то на ощупь под проливным дождем, обогнул двухметровую глыбу – и чуть не протаранил Крамера! Свалился на колени, прохрипел испуганно:

– Ты жив?!

– В том и проблема… – стонал Крамер. Он сидел на коленях, качаясь, как неваляшка, держался за голову, и из-под пальцев вытекала кровь, мгновенно смываемая дождем. Он таращился бессмысленным взглядом в пространство. – Глеб, мы лопухнулись… – мямлил Крамер. – Ума не приложу, как это случилось… Ольга пыталась их задержать – не вышло, потом я побежал – а этот упырь из-за скалы на меня бросился, камнем по башке дал, череп разбил… Глеб, он сегодня дьявол какой-то, и что на него нашло…

– Никита где? – проорал Глеб.

– А он уже после меня выскочил, погнался за ними… надеюсь, продолжает преследование… Догоните их, Глеб, – если они успеют добежать до пляжа, а с катера их прикроет пулеметчик, нам хреново будет…

«А почему нам, собственно, будет хреново? – со злостью думал Глеб, вставая на подгибающиеся ноги. – Какое мы получили задание от командования? Разве хоть раз в нем фигурировало слово «Ландсберг»? Да к черту этого Ландсберга!» Он бросился бежать – словно плыл по мутной пелене, разгребая потоки воды, хлещущие с неба, – спотыкался, падал, но автомат не уронил. Он уже взбирался на склон, за которым начинался хвойник, когда наверху раздались отчаянные крики, глухие звуки ударов… Глеб в растерянности попятился – на него из марева ливня катились булыжники, сыпались мелкие камни – и падало что-то большое, невразумительное, матерящееся! Он не успел отпрыгнуть – и Никита, кубарем катящийся со склона, сбил его с ног, хорошо, хоть не причинил дополнительных увечий. Следом за Никитой скатился автомат. Не возникни на пути у товарища живая преграда, он бы точно раздубасился об скалу! Он задыхался от боли, корчился в грязи, держался за ногу, с которой, похоже, возникли проблемы.

– Глеб, он мне ногу, кажется, сломал… – жалобно ныл Никита, протирая вертящейся задницей яму в грунте. – Сука, как толкнет меня… а за этим дождищем ведь не видно ни хрена… Уй, как больно… Слушай, этот гений сегодня точно не в себе, это демон какой-то, его не остановить… А девица с ним рванула, вот дура…

– Ты в порядке, передвигаться сможешь?

– Да беги уже, – простонал Никита. – Не во мне проблема, я как-нибудь доковыляю… Догони их, Глеб, только осторожно, ты один пока не вступил в наше общество мертвых калек… Они, наверное, к пляжу побежали, там тропинка протоптана, не заблудишься…

Голова пылала от яростного гнева. Как же так?! Когда все кончилось, отгремели бои, враг разбит и уничтожен – является на белый свет вселенское западло!!! Он рычал, как трактор, карабкаясь на склон. А ведь действительно ни хрена не видно! Прилети по голове поленом – даже не поймет! Он грузно перепрыгнул в траву, перекатился. Напрасные меры – эти двое давно ушли! Он метался по опушке, матерясь налево и направо, еле разглядел раздавленный кустарник, символизирующий начало тропы. Он брел, проваливаясь по щиколотки в грязь, – дьявол, ведь еще вчера здесь было идеально сухо! Тропа действительно имелась. После того как прошли спецназовцы, на ней еще топтались девять ныне мертвых лбов. Но мох и земля раскисли от дождя – неужели всю ночь полоскало? Тропа превратилась в вязкое месиво, и на ней четко отпечатались следы двух человек, они прошли минуту назад! В нормальном состоянии он догнал бы их еще в лесу, надавал бы пенделей и отволок обратно, но после насыщенных суток, под впечатлением пылающего синяка на лбу… Он передвигался как инвалид, хватаясь за стволы деревьев, падая от ударов упругих еловых лап. Копошился в грязи, вставал, тащился дальше, с трудом различая дорогу перед собой…