Сергей Зверев - Шевроны спецназа

© Асфаров О., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2016

Лето раскинулось над Кавказскими горами. Солнце слепило глаза и, казалось, играло роль вселенской жаровни, подогревающей синее небо, скалы с редким кустарником и плотный ковер зеленого леса предгорий. Восходящие потоки горячего воздуха отделялись от скальных образований и устремлялись вверх, перемешиваясь с чистым, наполненным до предела озоном, горным ветром, который дул вдоль водораздела. На границе этих двух воздушных масс черной точкой в густой синеве парил сокол.

Птица прикладывала минимальные усилия для полета. Ветер свободно нес хищника вдоль хребта, а идущий снизу поток поддерживал его на высоте.

После затяжной туманной весны сокол прилетел сюда в первый раз. Он знал, что суслики и мыши непременно выберутся погреться на солнце. Трава и низкий кустарник после холодной ночи оставались еще сырыми, а камни и щебенка перед скалами уже давно высохли от росы и достаточно прогрелись. Прозрачные холодные глаза сокола бесстрастно фиксировали местность, подстерегая малейшее движение в пределах громадного круга, который он осматривал с высоты.

Вот что-то шевельнулось внизу, на самой границе леса, вплотную подходящего к скалам. Сокол сразу же плавно скользнул вниз, в теплые слои воздуха, стараясь точнее определить объект, привлекший его внимание. Однако через несколько секунд хищник разочарованно сделал несколько взмахов и вновь метнулся ввысь. На человека сокол не охотился.

Вышедшие из леса люди совершенно не интересовали птицу, хотя если бы она умела говорить, словно сказочный персонаж, то за слова об увиденном командир спецназа навсегда бы обеспечил ее ежедневной кормежкой из жирных сусликов.

Второй взвод первой боевой группы 43-го отряда специального назначения возвращался с задания. Сейчас бойцы совершенно не были похожи на тех красивых спецназовцев, которых так любит показывать телевидение. Чувствовалось, что люди предельно измотаны долгим переходом. Грязные лица, на которых маскировочная краска перемешалась с потом, выражали полное равнодушие, кроме глаз, живших отдельной жизнью. Они были настороженные и внимательные, причем никто из парней не задерживал взгляд долго на каком-либо предмете. Все постоянно крутили головами, осматривались и прислушивались. Их одежда, крепкие «горки», запачкалась травой, грязью и землей до самых капюшонов, не говоря уже о ботинках. Никто из бойцов, несмотря на жару, не сбросил куртку, чтобы остаться в майке. Комаров и клещей в лесу хватало с избытком.

– Привал! – прохрипел плотный парень в камуфляже, перебрасывая автомат за спину, и уселся на камень, выступавший из травы. – Резкий и Тюлень, на прикрытие! – мотнул он головой в сторону скал. – Подниметесь на десяток метров, и повнимательней там! Остальным – отдых пятнадцать минут!

От группы сразу же отделились двое бойцов и неторопливо стали подниматься по узкой расщелине, засыпанной щебенкой. Последним шел спецназовец с перевязанной правой рукой. Рукав его куртки был обрезан у самого плеча, а руку, согнутую в локте, фиксировала зеленая медицинская косынка. На повязке, чуть ниже плеча, сквозь бинты проступала кровь. Парень поднимался осторожно, прижимая поврежденную руку к туловищу, и поэтому несколько отставал от своего напарника.

Два спецназовца, которые несли сделанные из толстых веток носилки, опустили их на землю и облегченно разогнули спины. Один из них отстегнул фляжку от пояса, поболтал ее в руке, кивнул и наклонился к лежащему на носилках человеку:

– Попей, Тайсон.

Тот лишь равнодушно покачал головой и прикрыл глаза.

– Как нога, братишка?

– Пройдет, Андрюха, – хриплым шепотом ответил Тайсон. – До свадьбы заживет. Наверное.

Его товарищ, вздохнув, посмотрел на раненую ногу Тайсона. Брезентовая ткань «горки» на левой икре была прострелена, и внутри маленькой дырочки с подсохшими краями белела повязка.

– Заживет, конечно! – немного наигранным, но весьма убедительным тоном сказал он. – Ерунда! Хорошо еще, что навылет. Скоро гопак отплясывать будешь. Петрович тебя живо на ноги поставит!

Тайсон слабо улыбнулся, не открывая глаз, и вяло махнул рукой.

Командир группы по прозвищу Ухтыблин, слышавший этот диалог, покачал головой. В группе двое раненых, один серьезно, и его приходится нести, а другой легко. Но эта легкость ранения хороша только для госпиталя, где пациент из-за своей медлительности может разве что опоздать в туалет, а в полевых условиях любое ранение превращает бойца в обузу для группы, отрывающейся от преследования.