Сергей Зверев - Закрытый регион

Стоит пройти всего лишь несколько кварталов от российского посольства в Аргентине, чтобы оказаться возле небольшого уютного ресторанчика под открытым небом. Главное, заранее справиться о его местоположении, если прежде не знал о существовании данного заведения.

Один из служащих посольства давно и хорошо знал это место. Можно даже сказать, что российский дипломат облюбовал этот ресторанчик, предпочитал обедать именно там, а не где-то еще. Зная о наплыве посетителей из числа туристов, он заказывал себе столик, чтобы быть уверенным в том, что место для него в любом случае найдется.

Этот человек предпочитал крайний столик справа от входа. Почему-то именно там он ощущал себя комфортно. Да и вид оттуда открывался весьма живописный. Можно было перекусить, отдохнуть от бесконечной бумажной работы и компьютера.

Чаще всего дипломат обедал в гордом одиночестве. Но в этот раз рядом с ним сидел некий молодой человек. Его внешний вид говорил сам за себя, давал понять, что он явно не столичный житель, а приезжий из провинции. Кроме всего прочего, этот парень все время оглядывался. Казалось, что он чего-то боится и ожидает, что с любой стороны может подкрасться какая-нибудь опасность. Одним словом, поведение его отличалось изрядной долей странности. Тем не менее он сидел за одним столиком с российским дипломатом, пусть и не самого высокого ранга.

Их встреча не была запланирована заранее. До последнего момента они даже не знали друг друга. Приезжий целенаправленно околачивался в районе посольства России, дожидаясь появления кого-либо из его сотрудников.

Когда в дверях возник мужчина явно не аргентинской внешности, парень тут же решил проследить за ним, чтобы улучить подходящий момент для разговора с русским. Дипломат держал путь к ресторанчику. Молодой человек шел по другой стороне улицы, стараясь до поры до времени не бросаться русскому в глаза. Когда же тот занял место за столиком, парень, следивший за ним, рискнул подойти к крайнему зонтику.

Дипломат увидел аргентинца, знаками подзывавшего его к себе. Сначала он принял молодого человека за бродягу или нищего. Однако тот несколькими фразами сумел убедить посольского работника в важности и срочности информации, которую хотел передать посольству Российской Федерации.

Беседовать через перегородку было неудобно, и россиянин пригласил этого человека к себе за столик. Впрочем, желание выслушать странного парня не означало автоматического доверия к его словам.

— Сеньор Трофимов, поверьте, я проделал этот неблизкий и опасный путь в столицу не для того, чтобы рассказывать вам какие-то сказки, — заявил дипломату аргентинец, опять-таки воровато оглядываясь по сторонам.

— Не сказки? — выражая полнейшее недоверие, проговорил ему в ответ русский. — То, что я сейчас услышал, напоминает мне именно сказки или не очень-то научную фантастику. Как это вообще может быть реальностью?

— Но это реальность, — настаивал странный собеседник.

— Даже если на секунду представить, что все действительно так, как вы говорите, то возникает вопрос. — Русский пристально посмотрел в глаза аргентинцу, стараясь понять, блефует тот или же нет. — Какое отношение это имеет к российскому дипломатическому представительству? С чего бы это вдруг вы прибежали именно в наше посольство, а не к американцам или японцам? Что-то здесь не вяжется. Все это очень странно.

Дипломат стремился выглядеть как можно более отстраненным. У него возникли подозрения, что за появлением этого странного парня из провинции могла стоять некая провокация. Впрочем, в открытую он своего опасения не выразил.

Аргентинец же тем временем продолжал гнуть свою линию.

— Не за горами то время, когда проблема продовольственной безопасности коснется многих, — проговорил он. — Затронет она и Россию. Причем в значительной мере. Немалую часть продовольствия Россия закупает за рубежом. А если свое сельское хозяйство у вас будет полностью или на девяносто процентов парализовано, то вы угодите в зависимость от международных монополий! Они взвинтят цены настолько, что страшнейший экономический кризис станет неизбежен. Все будет гораздо хуже, чем даже после распада Советского Союза. Я читал о тех годах. «Плохие девяностые». Кажется, так их у вас называют?

— Не плохие, а лихие, — поправил его русский. — Тогда для экономических неурядиц были совсем другие причины, а не те, о которых вы сейчас так бездоказательно толкуете. Ваше сравнение некорректно, сеньор!.. Кстати, вы даже не представились. О чем вообще можно говорить! — Трофимов вытер губы салфеткой и был готов позвать официантку, чтобы получить счет за обед.