Эдуардо Де Филиппо - Цилиндр

АГОСТИНО. Все может быть.

КТО-ТО ИЗ СТОЯЩИХ В ДВЕРЯХ. Что случилось?

АГОСТИНО. Старик не шевелится.

Новость передается из уст в уста — от двери к балкону. В толпе: «Старик помер…», «Помер старик…»

АГОСТИНО. Надо что-то делать, а то вон как все оборачивается.

БЕТТИНА (тихо, толпе). Тсс! Не шумите!

Все замолкают.

АГОСТИНО (сильнее стуча рукой по спинке кровати). Господин хороший?.. Синьор?..

Аттилио бормочет что-то невнятное, зевает, поворачивается на бок, устраивается поудобнее и начинает храпеть.

Да он заснул.

БЕТТИНА (людям в дверях). Он спит…

В толпе подхватывают новость: «Он заснул..», «Он дрыхнет.» Агостино, которого явно осенила какая-то идея, делает знаки Родольфо, Рите и Беттине, приглашая их по — смотреть, что он придумал, затем, выйдя на середину комнаты, обращается с тем же немым призывом к толпе в дверях и перед балконом. Заинтриговав всех до единого, взбирается на стул и переводит стенные часы на два часа вперед. То же самое он проделывает с часами Аттилио, вынув их из кармана жилета. Провожаемый десятками любопытных глаз, он входит под лестницу, задувает свечу и ножом ее на две неравные части; меньшую часть, размером с окурок, он вставляет в подсвечник и, зажигая, помещает на прежнее место. После этого берет Риту за руку и подводит к постели, развязывает пояс ее халата и жестом приглашает ее действовать. Затем вместе с Беттиной и Родольфо, молитвенно сложив руки и призывая людей, толпящихся в дверях и перед балконом, спрятаться и не шуметь, поднимается по лестнице. Входная дверь закрывается, но толпа не расходится все ждут> прислушиваясь, что будет дальше. Агостино, Беттина и Родольфо отходят в глубь площадки над лестницей. В это время перед балконом возникает фигура Микеле.

МИКЕЛЕ.Я принес картошку!

Все испуганно шикают на него, но уже поздно, Аттилио просыпается. Рита боится пошевельнуться, все остальные тоже… Аттилио потягивается, зевает, озирается. Увидев Риту, он, все еще сонный, улыбается ей.

АТТИЛИО (берет ее за руку и говорит с ней интимным тонам). Ты уже встала? Я долго спал? (Усаживает Риту на кровать, поворачивает ее голову к себе, чтобы видеть глаза.) Ты была неподражаема. Уф! Однако я сразу тебя оценил.

Рите непонятно, о чем он говорит, но она улыбается, ободренная дружеским тоном Аттилио, который вдруг начинает хохотать.

Ха-ха-ха! Ты все еще не можешь забыть шрам у меня на затылке! Это память об операции, я был тогда молодой… Мне вырезали карбункул… Я заметил, как ты брезгливо отдернула руку… Мне очень жаль! И моя покойная жена первые несколько ночей… А потом ничего, привыкла…

РИТА (сообразив, что Аттилио принимает за действительность увиденный им сон, с облегчением вздыхает). Вот-вот…

АТТИЛИО. Сделай мне одолжение.

РИТА. С удовольствием.

АТТИЛИО. Я бы не отказался от стакана воды. Очень хочется пить! Горло пересохло… Так было всегда, знаешь? Всегда…

РИТА. Сию минуточку. (Снимает с висящей рядом, полки бутылку и стакан, в который наливает воду.)

АТТИЛИО (глядя на нее восторженно и не без гордости). Если бы ты знала, малышка, что ты за женщина! Ты и впрямь напоминаешь мне жену, царство ей небесное.

РИТА (протягивая ему стакан). Прошу.

АТТИЛИО (выпив). Ох! Ну и жажда!

РИТА. Хочешь марсалы с яйцом? Можно послать в лавку дона Агостино.

АТТИЛИО. Да нет, зачем же? Я чувствую себя свежим, как роза… (Встает.) Но все-таки сколько я спал?

РИТА, Минут десять, может, пятнадцать…

АТТИЛИО (смотрит на часы, висящие на стене). И который же теперь час? Ого! Половина четвертого! Я должен бежать.

РИТА. Отдохнул бы немного.

АТТИЛИО. А к чему мне отдыхать, когда я нисколько не устал?.. Говорю тебе, что я свеж, как роза. (Надевает жилет и пиджак.) Значит, доктор правильно считает, что я должен вернуться к прежнему образу жизни. (Надевает шляпу, подходит и протягивает ей визитную карточку.) Это мой адрес и телефон. Звони в любое время, я живу один… Ты ведь понимаешь, что сюда я ходить не могу.

РИТА. Да, ты прав. (Прячет визитную карточку в лифчик.)

АТТИЛИО. Поцелуй меня на прощание.

Рита целует его, запрокинув лицо. Аттилио прижимает ее голову к груди.