Иль Канесс - Оформитель слов

Просвистел второй провод.

Игорь спустился вниз.

– Бля, ну и рожа у тебя… – улыбнулся он, отобрав у меня сигарету. – Если будешь стоять с таким лицом на дороге, нас заподозрят в международном шпионаже.

– Отъебись.

– Ну что, переставляем лестницу к следующему столбу? Два ловких движения и два пролета проводов обесточены. Теперь можно их хоть зубами перегрызать.

– Давай быстрее.

– Ладно, ладно…

Мы бегом переставили лестницу к следующему столбу. Игорь отчекрыжил провода, а я начал их быстро скручивать. Они оказались невероятно тяжелыми.

Когда мы управились, то сложили мотки под черемуху. За проводами необходимо вернуться по темноте.

Возвращаясь с лестницей домой, заметили, что у калитки сидит батька и курит, попивая чай.

– Прибили скворечник? – спросил он.

– Ну, да…

Я надеялся, что он не будет спрашивать ГДЕ.

– Как далеко-далеко, где-то там в Подмосковье, фотографию сына уронила рука… – пропел батька. – Сколько метров скворечника прибили, тимуровцы?

Мы чуть лестницу не выронили и приготовились включить дурачков.

– Скажем так, – продолжил он. – Я решительно против таких скворечников. Но вы ребята молодые, надо где-то доставать деньги. Не мне вас осуждать, тощих расхитителей. Я ничего никому не расскажу при одном условии.

Стало очевидно, что история про скворечник во второй раз не прокатит.

– Каком условии?

– Вы мне снимете вот этот фонарь, который уже лет десять не светит, – он указал на столб прямо напротив нашего двора. – Я его починю и повешу над домом. Он будет светить, а я буду вспоминать этот прекрасный день, когда вы решили повесить первый в своей жизни скворечник…

Мы пожали плечами.

– Дай-ка, сюда, – попросил батька у меня книгу.

– Держи.

– Ну, начинайте, чего уставились.

Мы подставили лестницу к столбу.

– Итак, – батька раскрыл книгу. – «Дельце как будто подвертывалось выгодное. Но погодите, дайте я вам сначала расскажу. Мы были тогда с Биллом Дрисколлом на Юге, в штате Алабама. Там нас и осенила блестящая идея насчет похищения…».

Каждое утро я просыпался о того, что дверь нашей комнаты в общежитии ПТУ сокрушали робкие постукивания дежурного по этажу преподавателя. Если таковым являлся физрук, то это был караул: он врывался в комнаты, как в салун на диком западе, то есть чуть ли не вынося дверь с петель. Неважно, что за дверью – он все равно проникал в комнату. Мы, будущие штукатуры-плиточники, часто смеялись, мол, если грамотно нарисовать входную дверь на стене рядом с настоящей, физрук даже ее откроет. Он всегда проникал в комнату. Если учащийся не успевал к этому моменту проснуться и заправить кровать, физрук срывал с него одеяло и орал в ухо:

– БЕТОНОМЕШАЛКА!

Бедолага просыпался за секунду до того, как звучала следующая фраза:

– ОЛИМПИЙСКИЙ РАСТВОР!

Сильно бодрило.

Успел ты одеться к этому чудесному моменту или нет – не важно, тебя выпинывали в коридор, совершать зарядку. А там уже было полно таких же как ты: полуголых и полусонных. Достигать полного заряда организма удавалось далеко не всем, но это совершенно никого не волновало. Тут, как говорится, главное – участие.

Сегодня, к счастью, дежурным был не физрук. Поэтому половина нашего третьего этажа мастерски решила, что не царское это дело вставать в такую рань и пиздовать неведомо куда, мешать раствор.

Смело проспав зарядку, я, наконец, проснулся и, вооружившись полотенцем и зубной щеткой с уже заранее выдавленной зубной пастой, отправился в коридор. Стоит тебе показаться ранним утром в коридоре с цельным тюбиком пасты, считай, что у тебя ее нет. Либо окажут на нее общественное давление, а либо вовсе, дадут в морду и отберут. Впрочем, в морду могут дать совершенно просто так, а-ля «Здобрымутромказел».

Вернувшись в комнату, я разбудил своих соседей: Леху и Виталю. Наш четвертый сожитель – Александр, уже который день где-то пропадал. Мы сходили на завтрак и отправились на пары. Утро было неплохое, можно сказать, даже доброе.

Но не долго. Первой парой оказалась физкультура, а физрук, как я подозревал, всех нас ненавидел. Причем, он ненавидел каждого из нас по отдельности, а всех вместе как-то по-особенному. Сегодня праведный гнев преподавателя по физической культуре копился пару лишних часов, ибо выплеснуть его на утренней зарядке не выдалось случая. Это настораживало.

Мы выстроились в одну шеренгу у производственного корпуса. Было холодно.