Иль Канесс - Оформитель слов

Стоял теплый солнечный день. По глубокому синему небу ползли рифленые облака. Ветер у тропинки колыхал стебли тысячелистника, а обнаглевшие лопухи лезли под ноги. Пахло травой, разогретой на солнце. Миновав обвисшее прясло, за которым в тени сутулой почерневшей бани стебли конопли безнадежно стремились стать деревьями, мы вышли к спуску к реке.

Уже спускаясь с холма, я заметил, что на берегу сидит мой батька и рыбачит. Подозрительно. Днем рыбалка так себе.

Подойдя ближе, мы услышали, как он тихо напевал:

– «Только глянет над Москвою утро вешнее, золотятся помаленьку облака…».

Если батька поет, то это может означать только одно.

– Привет, пап, – сказал я.

– Здрасьте, – поздоровался Игорь.

Батька медленно повернулся. Он был изрядно выпивши.

– Пап, а не рановато ли?..

– С утра выпил – весь день свободен… – раздраженно ответил он, немного помолчав. – А че у вас, доходяги, рожи такие черные?

– Долгая история. А ты поймал что-нибудь?

– Да, двух эфиопов.

Батька еще что-то недовольно пробубнил, а потом достал из кармана фляжку. Выпил из нее. Поморщился. После чего начал поднимать удочку так, словно ему на крючок попался кашалот. Сперва из воды выскочил поплавок, затем показалось грузило… а вот вместо червя на крючке мы с Игорем увидели надкусанное в нескольких местах яблоко.

– Кхм… пап, вряд ли ты что-нибудь поймаешь на такую наживку.

– Нихуя ты в рыбалке не понимаешь… – проворчал он и, надкусив яблоко, снова забросил его обратно в реку. – Валите нахер с моего берега и рыбу не распугайте.

Мы решили не испытывать судьбу и сбежали. Во дворе дома нас встретил мой пес Дейзик. Он отважно выскочил из-за угла, в надежде облаять всех и каждого по-отдельности. Но увидев знакомых, разочаровано прорычал и отправился дальше патрулировать двор.

Плотно пообедав, мы закрылись в моей летней комнате и закурили, прихватив по стакану чая. Я включил музыку.

«Мы легли на дно-о-о, мы зажгли огни…»

– Надо где-то денег раздобыть, – задумчиво произнес Игорь. – На бензин. Что думаешь?

– Я вообще, много думаю, – отозвался я, важно пуская кольца дыма. – А вот о чем думал ты, когда ставил полторашку с БЕНЗИНОМ под капот АВТОМОБИЛЯ, я не знаю. Мы, между прочим, могли натурально погибнуть или, что еще хуже – некрасиво обгореть, но выжить. Вот об этом, надо думать. О технике безопасности!

– Да ну тебя. Я уже подумал об этом. С меня пиво. Обмоем иномарку и выпьем за наше чудесное спасение. Только вот опять же, денег нету…

– Цветной металл сдадим.

– Отличный план, – нахмурился Игорь. – Вот только где его взять, этот цветной металл… Все уже давно собрали и сдали.

Мы немного помолчали.

– А я знаю где! – сказал я.

Игорь изумленно на меня посмотрел.

– Ты не пугайся, а выслушай. Дело плевое. Тут недалеко. Два локтя по карте.

Я подошел к двери, чтобы убедиться в том, что нас никто не подслушивает. Никого не было. Я повернулся к Игорю и тихо произнес:

– Короче, просто обрежем пару пролетов проводов и все…

Игорь быстро заморгал.

– Ты че, совсем сдурел? – он приподнялся. – Нас поймают и… это даже хуже, чем машину посреди деревни взорвать!

Он разволновался и забегал со стаканом по комнате, громко хлебая чай. Взгляд его был стеклянным. Он отодвинул тюль и посмотрел наружу. По двору бегал Дейзик и все еще искал, кого бы ему хорошенько облаять. Но на нашей улице в три дома за деревней случайные прохожие – совершенно редкое событие.

– Это же… Это же… ХИЩЕНИЕ в особо длинных размерах! – забубнил Игорь.

– Че ты так разорался! – Я насторожился и прислушался. – Осади, пиротехник. Я давно все продумал. Пойдем, покажу. Только веди себя непринужденно.

Игорь вышел из комнаты с таким видом, словно у него концерт Rammstein в кармане брюк. Но во дворе кроме расстроенного пса никого не было. Так, совершенно не подозрительные мы вышли на дорогу и пошли вдоль домов.

– Итак, мой скромный подельник, – начал я. – Вот столбы. Вот дом соседки, вот мой дом, а вот дом другой соседки. Как ты можешь наблюдать, дальше домов больше нет. Но! Там еще три пролета с проводами! Мы аккуратно обрезаем тут и хуяк! Получается два обесточенных пролета в труднодоступном человеческому глазу месте. Несколько ловких движений пассатижами и у нас, еще до заката, будет по сто метров алюминиевого провода на рыло. Улавливаешь?

Игорь взволнованно закурил. У него заискрило в глазах.

– Но это же нехорошо, – он повернулся ко мне. – Совсем нехорошо.