Поэзия Ду Фу в переводах А.И.Гитовича

Я бы и рад стараться,

Но не забыть об этом

Буду я эту клячу

Помнить до самой смерти:

Вижу - больная лошадь

Стала живым скелетом,

Кости торчат из тела,

Словно забора жерди.

Сколько ни дергай повод -

Ей не ступить ни шагу.

Тягостно-неизбежный,

Век ее, видно, прожит.

Кто ей вернуть сумеет

Дней молодых отвагу?

Встать на дыбы, как раньше,

Разве бедняга сможет?

Но приглядись получше:

Видишь - тавро на коже,

Значит, в армейской части

Числился конь когда-то...

Бросил беднягу всадник

Раненую... Похоже,

Что ни души, ни сердца

Не было у солдата.

Ссохлись на ранах струпья,

Язвы изъели тело,

Будет канава в поле

Смертным ее ночлегом.

Видишь, как перед смертью

Шерсть ее поседела,

Словно она покрыта

Инеем или снегом.

В прошлом году, гоняя

Вражеских банд остатки, -

Те, что давно разбиты,

Те, что удрали еле, -

Плохо солдаты знали

Воинские порядки,

Со скакуном ретивым

Справиться не сумели.

Их обучали ездить

На лошадях послушных.

С грустью и содроганьем

Думать я не устану:

Может быть, эта кляча

В царской росла конюшне,

Чтобы скакать, подобно

Дивному Чэнхуану.

Вот она и летела

Вихрем на поле боя,

Но, как бывает в жизни,

В рытвине оступилась

И, покалечив ноги,

Вышла совсем из строя...

Бросил ее хозяин,

Отдал судьбе на милость.

Вот она у дороги

Молча кричит прохожим

Горестными глазами,

Старческими - до срока;

Страшно смотреть в глаза ей -

Дрожь побежит по коже -

Так она беззащитна,

Так она одинока.

В лютую непогоду

Негде спастись от стужи,

В доброй руке нуждаясь,

В добром нуждаясь слове...

Только могильщик старый,

Ворон над нею кружит, -

Чуя свою добычу,

Держится наготове.

Молят глаза лошажьи:

"Смилуйся надо мною,

Дай мне пожить в конюшне -

Вытащи из могилы.

Я бы тогда, наверно,

Выздоровела весною,

Я бы до самой смерти

Честно тебе служила".

758 г.

В синем небе кружит

Одинокая хищная птица,

А под нею - две чайки

Плывут по реке не спеша.

Хищник может легко

За добычею вниз устремиться,

Но не знает тревоги

Беспечная чаек душа.

Надвигается вечер,

Росой покрывается поле,

А паук на ветвях

Паутину плетет и плетет.

И законы природы

Близки человеческой доле -

Одиноко стою

Среди тысячи дел и забот.

758 г.

Ты помнишь, как мы

Расставались с тобою?

Теперь постарели мы,

Друг дорогой.

Блестящей карьерой

И легкой судьбою

Не может похвастать,

Ни тот, ни другой.

Друзей потеряв,

О стихах я не спорю,

Давно перестал

Навещать кабаки.

Но, встретив тебя,

Забываю о горе -

И кажется:

Дни вдохновенья близки.

758 г.

В жизни нашей

Редки были встречи,

Мы как Шан и Шэнь

В кругу созвездий.

Но сегодняшний

Прекрасен вечер -

При свече сидим

С тобою вместе.

Молодость ушла

Бродить по свету,

Головы у нас

Седыми стали.

Спросишь о друзьях -

Иных уж нету -

И душа

Сгорает от печали.

Нужно было

Два десятилетья,

Чтоб я вновь вошел

В твои покои.

У тебя, гляжу,

Жена и дети,

И детей -

Не двое и не трое.

С уважением

Меня встречая,

О дороге

Спрашивают длинной.

Но вопросы эти

Прерывая,

За вином

Ты посылаешь сына.

И велишь

Пырей нарезать свежий.

Рис варить,

С пшеном его мешая,

И за то,

Чтоб быть в разлуке реже,

Пьем,

За чаркой чарку осушая.

Десять чарок выпил -

Не хмелею,

Но я тронут

Дружбой неизменной...

Завтра ж нас разделят,

К сожаленью,

Горных кряжей

Каменные стены.

755 г.

Я брел по Синьани...

В деревне по крикам и шуму

Я понял: конечно,

Крестьян забирают в солдаты.

Спросил у чиновника -

Он мне ответил угрюмо,

Что взрослых мужчин

Уже нету, как было когда-то.

Однако из области

Прибыл приказ на рассвете,

Чтоб юношей здешних

Послать на защиту столицы.

Гляжу на юнцов -

Они выглядят просто, как дети,

И разве сумеют

С врагами жестокими биться?

Печальные матери,

Плача, детей провожают.

А бедные сироты -

Те побрели одиноко.

В горах еще слышно,

Как женщины скорбно рыдают,

И мутные реки