Array Имруулькайс - Арабская поэзия средних веков

Коль пьешь без меры, — значит, щедр душой.
Вино — мой рай, таящий ключ к Познанью.
Скорей же, друг, плащом его укрой,
И ты, флейтист, играй над зыбкой тканью.

Запомните, что в полдень пить нельзя.
Так пейте в полночь — не теряйте время.
Пусть вас ведет блаженная стезя,
И всех забот пускай спадает бремя.

Кровопусканье ждет того, кто пить
Не хочет вволю, кто поет фальшиво.
Святая Дева не могла грешить —
И потому была благочестива…

Пора и мне в тот нечестивый круг.
Наставник ваш возляжет на подушки.
Эй, мальчик, где кувшин — мой лучший друг
Из всех друзей на дружеской пирушке?

Меч на боку и боевой убор —
Из вас любой моей хвалы достоин.
Но целой рати не страшится взор —
Ведь я и сам победоносный воин!

Я нападаю сразу, напрямик,
Я отвергаю долгую осаду.
А тот, кто к винопитью не привык,
Внушить способен только лишь досаду.

Стихи читает — брызжет прочь слюна,
Берет кувшин — а сам дрожит от страха.
Но тот, кто не осилит мощь вина,
Не одолеет и врагов Аллаха!

Когда же наконец закончим бой,
Насытив чрево, напитав утробу,
Вас призовем, забвенье и покой,—
Перехитрив коварную хворобу.

К забору на ночь привяжу собак,
Пускай лежат и дремлют вместе с нами.
Но только лишь рассвет рассеет мрак —
Они умчатся гончими стезями.

Всех вас люблю — любите же меня!
Без вас нет счастья, без меня — веселья.
Нам друг без друга не прожить и дня,
Пока не грянет смертное похмелье.

Любимая покинула меня —
И вот вернулась, чтобы мучить снова,
Вновь отвергая и опять маня
Из одного лишь любопытства злого.

Остер как бритва был всегда язык,
Но ты к устам приникла вдруг — и сразу
Он онемел, в гортани замер крик,
Я даже не успел закончить фразу…

Что сладостней и горестней любви,
Спокойней и мучительней разлуки?
И радость и печаль благослови,
Все искусы таинственной науки.

Сиянием затмившая луну,
Подобно ей уходишь с небосвода.
Открой мне наконец мою вину!
Ведь я твой раб, мне не нужна свобода!

Жестокая и добрая, равно
Ты дорога мне. Приходи и мучай,
Ввысь поднимай, и увлекай на дно,
И, как луна, скрывайся вновь за тучей.

Приемлю всё, одной лишь не хочу
Молвы досужей и заботы вздорной,
Советуют, судачат — я молчу,
Не слушая бессмыслицы тлетворной.

Ведь им и мне друг друга не понять.
Ты неверна — зато тебе я верен.
Воистину, мне не на что пенять,
И в торжестве конечном я уверен.

К чему лукавить и зачем спешить?
Соперник мой насмешливый напрасно
Пытается меня опередить —
Любовь к нему пребудет безучастна.

Никто из них со мною несравним.
Свидетельством тому — вот эти строки.
Прими же их — и с автором самим
Ты будешь дружен все земные сроки.

Любовь моя, ты мне дала обет —
И обманула, не сдержала слова.
Казалось бы, тебе прощенья нет,
Но, все простив, тебя зову я снова.

Упорствуй же, обманывай, гони,
Скупись безбожно, обделяй дарами,
Ругай отца и мать мою кляни,
Меня чести последними словами,

Кощунствуй своевольно, прекословь,
Своди с ума и насылай несчастья —
Все испытанья выдержит любовь,
Не находя ответа и участья.

Кто видит молодой луны восход
В ночь праздника, тот прославляет бога.
По праздники бывают дважды в год —
Ты неизменно рядом, недотрога.

Я славлю этот день и этот миг,
Когда тебя увидел я впервые.
Уста — что сахар, не лицо, а лик,
И аромат — как травы молодые…

Любимая, будь с любящим нежна,
Не помышляй о гибельной разлуке!
Повсюду обо мне молва слышна:
«Всех мудрецов он превзошел в науке.

Все испытал, все знает, все постиг —
Историю, Коран, искусство слова…
Рассказ его — струящийся родник,
Стихи его — из жемчуга морского.

И сравнивать его ни с кем нельзя —
Ученость безгранична, мощен разум.
Там, где других в тупик ведет стезя,
Он все вопросы разрешает разом»,

Все лучшее во мне воплощено,
И даже зависть не колеблет славу.
Достойного награды все равно
В свой срок однажды наградят по праву.