Аристофан - Облака

Славней героя, чем Геракл, нет никого на свете.

Но ведь «Геракловой» зовем горячую мы воду! [60] …«Геракловой» зовем горячую мы воду! – Горячий источник в Фермопильском ущелье назывался «Геракловым»: согласно преданию, его сотворила Афина, чтобы дать отдых утомленному от трудов Гераклу.
А кто ж храбрее, чем Геракл?

Вот, вот они, увертки!
Вот то, что делает у нас подростков болтунами,
Гимнасий делает пустым и наполняет бани!

На рынке говорящих речь хулишь ты, я хвалю их.
Когда бы рынки были злом, тогда б Гомер не вывел
Витией Нестора-царя и остальных героев. [61] Нестор – один из героев «Илиады», отличавшийся исключительным красноречием.
Перехожу теперь к речам. Велишь ты молодежи
Не упражняться в них совсем. Я ж говорю другое.
Велишь подростку скромным быть. Две грубые ошибки!
Где ж видано, чтоб кто-нибудь стал через скромность славен,
Силен, могуч? Ну докажи, ну научи иному!

И докажу. За скромный нрав Пелею меч достался. [62] За скромный нрав Пелею меч достался. – Согласно мифам, боги дали в жены герою Пелею морскую богиню Фетиду в награду за то, что он отказался удовлетворить страсть жены своего друга. От этого брака родился славнейший из греческих героев Ахилл.

Что? Меч? Великое добро бедняга заработал!
Не то Гипербол-ламповщик. Талантов сто и больше
Обманом, ложью он добыл. Меча ж не заработал.

За скромный нрав свой получил Пелей Фетиду в жены.

Она ж и бросила его. Сбежала. Был он скромник.
Был увалень. И не умел играть с ней ночкой темной.
По сердцу женщине – наглец. А ты – беззубый мерин!
Смотри ж теперь, мой юный друг, к чему приводит скромность
И сколько радостей себя из-за нее лишишь ты:
Жаркого, мальчиков, сластей, вина, костяшек, женщин!
Без этих сладостей, скажи, зачем и жить на свете?
Пусть! Перейду теперь к тому, к чему влечет природа.
Влюблен ты, соблазнил жену, поспал, попался мужу –
Погиб ты насмерть, – говорить ведь не умеешь. Если ж
Со мной пойдешь – играй, целуй, блуди, природе следуй!
Спокоен будь! Найдут тебя в постели, ты ответишь,
Что ничего не согрешил. В пример возьмешь тут Зевса:
И тот ведь уступал любви и обаянью женщин.
Так как же, чадо праха, ты сильней быть можешь бога?

Когда ж ощиплют там его и сзади редьку вставят,
Питомец твой докажет чем, что он не из задастых?

Когда б и был задастым, что плохого в том.

А я спрошу, что может быть постыднее?

Что скажешь, если докажу обратное?

Что мне сказать? Все кончено!

Ответь же мне,
В собранье судьи из каких?

Из толстозадых.

Правильно!
Поэты в театре из каких?

Из толстозадых.

Именно!
Народоправцы из каких?

Из толстозадых.

Видишь ли,
Свою нелепость понял ты.
Теперь из зрителей сочти,
Кто – большинство?

Сейчас сочту.

Что ж видишь ты?

Клянусь богами, понял все.
Из толстозадых большинство.
Того я знаю, и того,
И этого, вот там в кудрях.

Что ж скажешь ты?

Я побежден, распутники!
Ради богов,
Примите плащ мой, я бегу,
Я к вам перебегаю.

Ну, что ж, теперь обратно увести сынка
Желаешь иль в науку мне отдашь его?

Учи его, пори его! Старайся, друг,
Мальчишку навострить на обе челюсти,
Чтобы одною грыз он тяжбы мелкие,
Другую ж на большие наточил дела.

Спокоен будь! Искусником вернется он.

Ах, нет! Несчастным, тощим, бледным, высохшим.