Аристофан - Птицы

Жизнь приятная.
Во-первых, здесь без кошелька обходятся…

От многих, значит, бед и зол свободны вы.

Живем в садах, сезамом белым кормимся,
И мак едим, и миртовые ягоды.

Живете сладко, словно новобрачные.

Ого-го-го!
Судьба большая птицам предназначена
И власть. Я вижу все. Меня послушайтесь!

В чем слушаться?

Во-первых, вам не следует
Летать, разинув рот, куда ни вздумалось, –
Ведь это ж недостойное занятие.
Когда о человеке легкомысленном
Ты спросишь: «Что за птица?», то Телей тебе [14] Телей – как видно, человек легкомысленный и непостоянный.
Ответит: «Это человек порхающий,
Пустой, непостоянный, непоседливый».

Свидетель Вакх, насмешка справедливая.
Но что нам делать?

Жить единым городом.

Какой мы город выстроим, пернатые?

Какой? О слово, слово неразумное!
Взгляни-ка вниз.

Гляжу.

Теперь наверх гляди.

Гляжу.

Теперь вперед, назад и в стороны.

Пожалуй, этак шею я свихну себе.

Что видел?

Облака и небо видел я.

Так разве это птицам не прибежище? [15] Так разве это птицам не прибежище? – В оригинале игра слов: «полос» – ось, полюс, небеса, и «полис» – государство.

Прибежище? Как так?

Ну, пусть пристанище.
Но потому, что небеса вращаются
И прибегают снова к месту этому,
Оно и называется «при-бе-жи-ще».
Здесь поселитесь, возведите стены здесь
И место это назовите городом.
Людьми вы править станете, как мошками,
Богов мелийским голодом погубите. [16] …богов мелийским голодом погубите. – В 416 г. до н. э. афиняне осадили остров Мелос, входивший в Пелопоннесский союз, и голодом принудили мелиян сдаться.

Как?

Воздух между небом и землей пролег.
К примеру, мы, в Дельфийский храм направившись, [17] Дельфийский храм – знаменитый храм Аполлона в Дельфах, на территории Фокиды, к западу от Беотии.
Должны у беотийцев пропуск выправить.
Вот так же боги пусть вам платят пошлину
За то, что дым до них доходит жертвенный,
А если вдруг они платить откажутся,
Не пропускайте дыма через город ваш.

Вот это да!
Клянусь землей, силками, петлей, тучами,
Я замысла не слышал остроумнее!
С тобою вместе город заложил бы я,
Когда бы птицы согласились прочие.

А кто ж им объяснит затею нашу?

Ты.
Теперь они давно уже не варвары,
Я с ними жил и языку их выучил.

Но как ты созовешь их?

Легче легкого.
Сейчас войду в кустарник густолиственный
И разбужу жену свою, Соловушку.
Мы вместе птиц покличем. Наше пение
Услышать стоит им – примчатся тотчас же.

О птичка дорогая, не откладывай,
Молю тебя, скорее в сень кустарника
Войди и песней разбуди Соловушку.

О подруга моя, пробудись от сна!
О подруга, священной тоски полна,
В этом горлышке пусть зазвенит струна.
Ах, об Итисе песнь твоя.
Пусть напев святой по листве бежит,
И дрожит листва, и от слез дрожит
Шейка рыжая соловья.
И уносится эхо, летит к богам
И к престолу Зевса ведет полет.
Хоровод богов отвечает нам
И формингу Феб-Аполлон берет, [18] Форминга – струнный инструмент, похожий на лиру.
И проводит он по струнам,
Чтобы песня снова лилась, чиста,
Чтобы вторили вечных богов уста
Соловьиным устам.

О Зевс, какое пенье! Ну и пташечка!
Как будто мед она лила над рощею!