Гомер - Илиада

Так он промолвил и Сон, услышавши слово, помчался.
Вскоре затем он достиг кораблей быстроходных ахейских
И, подойдя к Агамемнону, сыну Атрея, в палатке
Спящим увидел его, окруженного сладким покоем.
Стал он над ним в головах, уподобившись сыну Нелея,

Нестору: больше, чем старцев других, его чтил Агамемнон.
Нестора образ принявши, божественный Сон молвил слово:
"Спишь ли, Атрея, коней укротителя, сын благородный?
Не подобает всю ночь так покоиться мужу совета,
Кто и народы блюдет и о многом заботиться должен.

Быстро мне внемли теперь: от Зевеса к тебе я посланник.
Он и вдали озабочен тобой и тебя сожалеет.
Он повелел, чтоб немедля ты пышноволосых ахеян
В бой ополчил, ибо ныне возьмешь ты широкодорожный
Город троянцев: уже на Олимпе живущие боги

Разно не мыслят теперь, оттого что их всех преклонила
Гера мольбою своей — и троянцам бедой угрожает
Зевс. Ты же в мыслях своих мою речь сохрани, чтоб забвенье
Не овладело тобой, когда сон тебя сладкий покинет".
Так говоря, он ушел и в палатке оставил владыку,

Полного мыслей о том, что по воле судьбы не свершилось.
Ибо он верил, что город Приама сегодня разрушит,
Глупый, не зная событий, которые Зевс приготовил,
Много еще ниспослать пожелавший стенаний и бедствий
На аргивян и троянцев среди беспощадных сражений.

Встал он со сна — а кругом раздавался божественный голос.
Быстро поднявшись, он сел и в мягкий хитон облачился,
Сшитый недавно, красивый. И плащ перекинув широкий,
Пару сандалий прекрасных к блестящим ногам подвязал он,
Меч среброгвоздый потом через плечи могучие бросил,

В руки же скипетр взял прародительский, вечно нетленный,
С ним и отправился в путь к кораблям меднобронных данайцев.
Уж на великий Олимп богиня Заря ниспустилась,
Чтобы о дне возвестить и Зевесу и прочим бессмертным.
Тотчас Атрид приказал глашатаям звонкоголосым

Пышнокудрявых ахейцев созвать на собранье. Они же
Кликнули клич и ахейцы весьма торопливо сбирались.
Прежде всего разместил он совет многоопытных старцев
Пред кораблем повелителя Нестора, родом Пилосца:
Вместе собравши, он к ним обратился с разумным советом:

"Слушайте, други! Божественный сон среди ночи священной
Спавшим меня посетил, и видом, осанкой и ростом
Был он вблизи богоравному Нестору много подобен.
Став над моей головой, он мне слово такое промолвил:
"Спишь ли, Атрея, коней укротителя, сын благородный?

Не подобает всю ночь так покоиться мужу совета,
Кто и народы блюдет, и о многом заботиться должен.
Быстро мне внемли теперь: от Зевеса к тебе я посланник.
Он и вдали озабочен тобой и тебя сожалеет.
Он повелел, чтоб немедля ты пышноволосых ахеян

В бой ополчил, ибо ныне возьмешь ты широкодорожный
Город троянцев: уже на Олимпе живущие боги
Разно не мыслят теперь, оттого что их всех преклонила
Гера мольбою своей и троянцам бедой угрожает
Зевс. Ты же в мыслях своих сохрани мою речь". — Так сказавши,

Он, отлетев, удалился — и сон меня сладкий покинул.
Дайте ж обсудим, как в бой ополчить нам ахейское войско.
Стану сперва искушать их словами, насколько пристойно,
И повелю им бежать на судах многовесельных, — вы же
Каждый на месте своем удержать их старайтесь словами".

Так он промолвил и сел, и тогда между ними поднялся
Нестор, который царил над Пилосом, обильным песками.
Он, благомыслящий, к ним обратился и слово промолвил:
"Милые други! Вожди и советники войска данайцев!
Если б другой из ахеян про сон рассказал нам подобный,

Мы бы, лжецом обозвавши, совсем от него отвернулись.
Ныне ж он снился тому, кто гордится, что первый он в войске.
Дайте ж устроим, чтоб дети ахейские в бой ополчились".
Так говоря, он поднялся и первый ушел из совета.
После поднялись другие, владыке народов послушны,

Скиптродержавные мужи, а войско меж тем собиралось.
Точно пчелиные рои весной из пещеры в скале вылетают,
Вьются густыми роями, один за другими без счета,
То над цветами весенними гроздеобразно повиснут,
То в направлениях разных по воздуху, легкие, реют:

Так и ахейцы во множестве из кораблей и палаток
Вдоль по высокому берегу моря, сплотившись рядами,
К месту собрания шли. И Молва между ними блистала,
Вестница Зевса, идти побуждая; они же собрались.
И загудело собранье, земля застонала в то время,