User - i cf85044c3a33e6c4

только ради чего-то. А что ты можешь предложить, кроме Бабочек? Ха! Да ты даже на

адекватное человеческое общение не способен. Ты аутичен. С тобой даже разговаривать можно

только на три темы: секс, компьютеры и перелеты.

— Это не моя проблема, — равнодушно пожал он плечами. Ни хрена-то ты, Конелл для

него не открыла. Ты даже в этом не преуспела!

— Это твоя проблема, — взорвалась я, не выдержала. — По этой причине от тебя ушла

Пани. Она ведь к Алексу ушла, верно? А все почему? Да потому что он живой и способен

чувствовать, а ты гребаный робот. Ты работаешь как робот, живешь как робот, ты… ты даже

трахаешься как робот. — Даааа, напиться было плохой идеей.

— Вот мы и докопались до сути. Опять Пани. Хочешь от меня четвертую тему для

разговоров? Хорошо! Все твои проблемы не от Пани и даже не от меня, а от катастрофически

низкой самооценки. Ты до дрожи боишься сделать не так хоть что-то, в чем-то провалиться,

потому что для тебя важно общественное мнение. Будто только оно тебя и определяет. Ты

ненавидишь Пани за то, что, по-твоему, она лучше. И вот в этом твоя проблема: не она лучше, а

ты хуже. А если бы ты так себя не воспринимала, никто бы не воспринимал. Она выбрала

Алекса, но для меня он не лучше. Никто, никогда, ни на мгновение не убедит меня в том, что

есть кто-то лучше, чем я. А тем более такая неуравновешенная особа, как ты.

Иногда лучше принять правду и назвать вещи своими именами. И принимать их такими,

какие они есть. Например, я тебя хочу, готов даже поступиться парочкой принципов, лишь бы

ты продолжала со мной спать. В общем-то, мне плевать, кого трахать, если мне этого хочется.

Как, например, Хелен Амберт, я хотел секса, не ее именно. Но тебя я хочу. И всегда так было.

Поэтому тебя называют моей шлюхой. По крайней за нашими спинами. Но это только твое

звание. Не Хелен Амберт, опять же. И не Пани. А говорят так, потому что завидуют, Конелл.

Тебе, пойми ты, на хрен, завидуют. Ведь я беру тебя на Осакскую конференцию, проталкиваю в

протеже к Такаши Мияки за простую возможность и дальше с тобой спать. А ты все пытаешься

с фэйковым независимым видом задирать нос. Знаешь, Конелл, если перед тобой стоит мечта,

которую уже почти готов осуществить Такаши Мияки, пусть рядом с ним хоть чертов

огнедышащий дракон обретается, нужно стоять и с открытым ртом его слушать. Раньше у тебя

так получалось. Что изменилось? Объявилась рыжая с***а, которая начинала точно так же как

ты и видит на твоем месте себя? Конелл, она такая же, как и все. И тоже завидует. Потому что

на нее больше никто не обращает внимания за просто так. За каждую крупицу внимания ей

приходится теперь потеть, не получая ответного удовольствия.

— Ты совсем спятил?! — Кажется, я до корней волос покраснела.

— Я всего лишь называю вещи своими именами, Джоанна. И то, что я, по-твоему, аутичен,

тебе лишь в плюс. Будь я восприимчив ко всей этой психологической х**не, я бы уже давно

схватился за голову и послал тебя подальше. Ты же дерганая истеричка, подобные тебе никому

не нравятся. И, не обольщайся, я не один так думаю. Ты никому и никогда не будешь нужна,

пока сама не решишь, что достойна, быть нужной.

— Что за бред?! Я достойна! Всего достойна! — закричала я на него. По щекам потекли

слезы.

— Знаю. И кроме тебя все знают. И, если угодно, даже Пани знает. Иначе, зачем бы ей

было цеплять на себя ценник.

— Ценник?

— Ну, всю эту сверкающую дребедень.

— Зачем? — прохрипела я.

— Да потому что она тебе завидовала. И завидует. Неужели, мать твою, это не очевидно,

Конелл? В тот раз, когда она приехала, она сделала все, чтобы ты ушла. Потому что для нее ты

соперница. Теперь все, что тебе нужно сделать, чтобы снова выиграть, — забыть о ней

навсегда! Ты в Осаке, здесь Бабочки, Такаши тебя пригласил на ужин, она просто не может тебе

помешать, только если ты ей сама не подыграешь. А ты подыгрываешь. Меня вообще поражает,

что спустя столько времени вы все еще не даете друг другу спокойно спать по ночам!

— В нашей вражде виноват ты! Нечего теперь удивляться!

— Согласен, я полил бензином вашу пылкую неприязнь, и рвануло. Но что дальше? Тебе не

кажется, что не имеет значения, кто виноват, если ты ухитришься просто забыть обо всем как о

страшном сне?

— Забыть, чтобы тебя после этого перемкнуло в обратную сторону? Спасибо, я

предпочитаю помнить.

— Конелл, когда я сказал, что не считаю себя хуже Алекса, это означало, что раз она