User - i cf85044c3a33e6c4

них пальцы. Такие удивительно жесткие, толстые, как проволока. На мои совсем не похожи…

А еще его волосы немножко кудрявые, и судя по тому, что на кончиках они уже начинают

завиваться, Картеру пора постричься. Мне так хочется коснуться его волос… Я вынуждаю себя

сдерживаться, хотя перед глазами так и стоит картинка, где я поднимаю руку и касаюсь

пальцами черных прядей. От греха подальше скрещиваю руки на груди, и на мгновение меня

что-то ослепляет. Ах да, это же колечко Брюса. Отличное напоминание. Дьявольщина, я же

совсем о нем забыла! Ничему не быть как раньше.

— Все, — ошарашивает меня Шон. А я даже не в курсе, что он с моим компьютером

сделал. Я действительно помешанная дура. Так в медкарту и запишите.

Он поворачивается ко мне, и вдруг происходит нечто совсем уж из ряда вон: я открываю

рот и выдаю нечто предельно честное… как думаю и чувствую.

— Шон, пожалуйста, не надо никаких игр, вирусов, слежки и всего прочего. Мне это так

надоело. Если ты что-то закачал мне на компьютер, просто убери, и разойдемся с миром.

Потому что если я его обнаружу сама, то… война будет, понимаешь?

Но он закрывает мой ноутбук и все. Либо он совершенно непрошибаем, либо ничего не

сделал. Я не уверена, что последнее в этой реальности возможно. Пока я обдумываю, что делать

и как дальше себя вести, меня посещает просто гениальная идея. Поворачиваюсь к студентам:

— Хотите поиграть? Кто пишет аналогичную программу и повторяет время ректора, тот

получает зачет автоматом без сдачи остальных лабораторных.

Ленивые студенты начинают шевелиться и переглядываться. Ну и что же для вас лучше,

господа, десять монотонно-будничных лабораторных или одна, но жесткая? Мне плевать, я

просто надеюсь, что они заинтересуются программированием.

Шон вопросительно на меня смотрит, кажется, он с моей манерой преподавания не

согласен, но я лишь пожимаю плечами. Сам назначил? Терпи теперь.

Несмотря ни на что, домой я возвращаюсь в великолепном настроении. С Клеггом

натрепались, с Мадлен о встрече договорились, и, готовя ужин, я напеваю. Жду Брюса с

работы. С ней, кстати, история отдельная.

Сначала Брюс вздумал продолжать карьеру военного. Причем пока он об этом вдохновенно

рассуждал, я была уверена, что он не всерьез. Кто ж возьмет его защищать Австралию при том,

что он гражданин США? А когда я все-таки поняла, что это не шутка, и сообщила Брюсу о

своих опасениях, он был в шоке. Ушел из квартиры, хлопнул дверью, а когда вернулся, был

немного пьян и расстроен, но уверял, что найдет работу. И так как к обслуживанию самолетов

его бы тоже не допустили, устроился он автомехаником. Но я знаю, что он недоволен своей

работой и все еще винит меня за этот переезд.

Запеченная курица, рис с тмином, салат и купленные в моей любимой пекарне булочки. Вот

так я собираюсь вымаливать прощение и скрашивать наш общий досуг. Когда Брюс

возвращается, он удивленно улыбается. За ужином я рассказываю ему об обоих Хелен и Клегге.

Он меня внимательно слушает, но затем я спрашиваю о том, как прошел его день, и он просто

пожимает плечами, отмалчивается. После мы садимся смотреть американский бейсбол. Я знаю,

что Брюс очень тоскует по Штатам — есть люди, которые тяжело переживают переезды.

Видимо, он из таких. Он ненавидит Австралию, он ненавидит Сидней.

В попытке скрасить наше общее одиночество (а рядом с Брюсом я себя чувствую одинокой,

и это не проходит со временем), я притягиваю его к себе. Он не противится. Может быть, после

моего сегодняшнего изучения шевелюры Картера мне поможет секс? Грязный, с криками до

хрипа, валянием на полу, нечаянным сшибанием мебели… или проминанием капота. И если его

не получу, я рехнусь… Я не имею права даже думать о Шоне, даже вспоминать как это было, а

значит должна наладить отношения с Брюсом хотя бы в этом аспекте. И как можно скорее. Это

не сложно, секс ведь всегда упрощает привыкание. Правильно? Правильно. Впиваюсь ногтями

в спину Брюса в попытке побудить его к более страстным ласкам. Нет эффекта, но просить о

таком вслух унизительно. Да и вообще, разве слова могут помочь? Следуя этой извращенной

логике, пытаюсь действовать с помощью языка тела. Я как-то искусственно обвиваю его талию

ногами и прижимаюсь теснее. Поцелуи Брюса становятся жарче, спускаются по шее ниже, к

груди. Скорее имитируя страсть, чем ощущая ее вживую, я выгибаюсь к нему навстречу и