w - Vasilyev Boris Lyubi Rossiyu V Nepogodu

люди умирают с голоду, хотя потребление водки на душу населения

красноречиво опровергает этот убийственный факт? Почему мы

начинаем не доверять властям на второй день после их избрания нашим

же добровольным волеизъявлением? Почему мы позволяем себе

17

откровенную хамскую грубость в адрес своего, Первого в истории

России, Президента, с которым можно и должно не соглашаться и

спорить? Но - спорить, а не публично и ежедневно ему хамить? Почему

в нашей стране до сей поры ВЫБИВАЮТСЯ (мягко говоря)

признательные показания у ПОДОЗРЕВАЕМЫХ, то есть, еще совсем

не преступников? Почему мы постоянно и прилюдно унижаем своих

женщин матерщиной? Почему советский городской фольклор прямо-

таки из кожи лез вон, воспевая уголовников? Почему экраны наших те-

левизоров залиты РЕАЛЬНОЙ кровью практически ежедневно?

Почему начальники всех степеней говорят с подчиненными на "ты",

тогда как Россия никогда этого не делала, исходя из того, что

подчиненный лишен возможности ответить начальнику тем же?

Почему мы со всенародным восторгом празднуем свои победы и тихо

помалкиваем о своих поражениях с их миллионами погибших, хотя

победы никогда и ничему не учат, ибо учат только поражения? Откуда

в нас такая ярость отрицания, которая заведомо, априори, превалирует

над яростью созидания?..

Вот, что сказал почти полтора столетия назад Александр Дюма-

отец, автор столь любимых нами романов, человек, обладавший и

даром наблюдательности, и талантом публициста.

"Вот так все и делается в России: никогда начатое дело не

доводится до конца, не простирается за пределы абсолютной

необходимости конкретного момента. Когда же нужда миновала,

начатое дело бросается на полпути, на произвол судьбы - вместо того,

чтобы поддержать, довести до конца, пополнить, продолжить,

завершить. Россия является неуправляемой стихией, она вторгается,

чтобы уничтожать. В ее современных завоеваниях есть отголоски

варварства скифов, гуннов и татар. Нельзя понять - тем более при

современном уровне цивилизации и культуры - эту одновременную и

равную потребность в захвате чужого и беспечность в сохранении и

улучшении собственного". (А. Дюма. 1859 год.)

И напоследок - еще одно недоумение, которое хотелось бы

понять и объяснить.

Почему наше самоназвание суть прилагательное, а не существи-

тельное, как у всех прочих народов? "РУССКИЙ", то есть,

приналежащий ... кому? Никого более мы прилагательным не

называем, даже тех, кто проживает в России или совсем рядом с нами.

Например, украинец, белорус, литовец, чуваш, татарин, цыган, чукча и

18

так далее. Вот эта загадка и будет первой темой дальнейших

размышлений.

А пока - продолжим.

Мы наследовали ПОНЕДЕЛЬНИК обитания, позавчерашний

день, и отсюда - все наши беды. Мы живем не в своем времени. Когда,

почему и каким образом мы вывалились из него?

Чтобы понять это, придется вспомнить все ступени, пройденные

нашим Отечеством от рождения до гибели. Понять, какие страсти

двигали Россией от момента ее первого крика до старческого хрипа

мучительно затяжной агонии.

Предлагаемое - не исторический трактат. Это попытка

вспомнить о страстях, прикрытых мифами, легендами и псевдонимами.

"У нас, в России, две напасти: Внизу - власть тьмы, вверху - тьма

власти".

Г Л А В А П Е Р В А Я .

"РОЖДЕНИЕ".

1.

Нам повезло: в отличие от очень многих народов мы точно знаем,

кто и когда заложил первый камень в фундамент нашей державности.

Знаем его имя, звание, должность, даже расовую принадлежность, хотя

последняя нашей историей никогда не уточнялась. И это понятно: при

рождении никто не задумывается о национальности младенца. Но

потом, еще в детстве, начинают просыпаться страсти, и первейшей из

них является страсть самоутверждения. Все народы переболели ею, но

только у нас болезнь эта приняла характер хронический. Мы особенно

не рвались приобретать мудрость, и самоутверждение так и осталось

главнейшей чертой нашей национальной натуры. И эта затяжная

детскость - тоже вопрос, требующий разъяснения, мы обязаны в нем

разобраться, чтобы понять, почему бес продолжает ломиться в ребра,

когда борода уже стала седой.

Может быть, именно неопределенность происхождения и стала

причиной того, что мы забыли имя первого архитектора нашей

державности? И если бы не прекрасная баллада Пушкина - Ох, недаром